Unknown

Широким жестом император пригласил гостей войти. Эль обреченно переступила порог отцовских покоев. В последний раз она была здесь четыре года назад, воспоминания о тех минутах до сих пор жгли похлеще огня. В тот день император объявил о желании видеть ее воплощением Богини, а когда она попыталась возразить, влепил звонкую пощечину и объяснил, что его приказы необходимо исполнять беспрекословно с радостью и благодарностью. Для пущего эффекта он подвел Эль к аквариуму с горнами и, схватив за руку, едва не погрузил ту в воду, доходчиво растолковав, что ему нужна либо покорная дочь, либо никакая. Слава Богини, замена найдется. У него дочерей больше, чем песка на пляжах Иллари.

Аквариум по сей день стоял в гостиной. Зубастые горны поглядывали на визитеров через стекло, как Эль казалось, с гастрономическим интересом. Она помнила, как пальцы коснулись воды, а со дна аквариума взметнулись прожорливые твари.

— Я буду тем, кем вы пожелаете меня видеть, повелитель! — завопила она тогда, и император отпустил ее за секунду до того, как горна впилась в руку. Сейчас так не повезет. В этот раз Клеон Багряный ее не помилует.

— В чем причина неуважения к моему сну? — спросил император.

— Повелитель, — выступил вперед жандарм, арестовавший Эль, — тень подозрения пала на живое воплощение Великой Богини. Эта женщина, — он указал на Верду, — утверждает, что видела осквернение Богини. Ни я, ни кто-либо другой не посмели наказывать Богиню. Это только в вашей власти.

— Осквернена, говоришь, — император нахмурился. — А есть ли у вас улики? Что ты видела, женщина?

Верда не торопилась с ответом. Она стояла, согнувшись и устремив взгляд в пол. Никогда император не обращался к ней напрямую.

— Я задал тебе вопрос. Отвечай или будешь выпорота за клевету.

— Я видела, — едва слышно пролепетала она, — как невольник целовал Богиню.

— Есть ли тому доказательство кроме твоих слов?

— Порошок, — выдохнула Верда и зажмурилась от страха.

— Подойди, — повернулся император к Эль.

Тело привыкло подчиняться этому голосу. С детства в него вбивали послушание. Вот и сейчас как Эль не трусила, а ноги сами понесли к отцу. Каждый шаг давался с трудом, словно она шла по зыбучим пескам, и те медленно ее затягивали. Она чувствовала, как тонет, погружаясь все глубже и глубже в отчаяние.

Эльмидала остановила в полуметре от отца и запрокинула голову, как он велел. Чтобы не видеть лица повелителя, смотрела, как на украшенном лепниной потолке пляшут тени. Будто души убитых императором корчатся в муках, даже в нежизни принадлежа ему.

— Порошок на твоих губах стерт, дочь, — голос отца звучал беспристрастно. — Найду ли я его следы на губах невольника?

Отнекиваться, лишь отсрочь неизбежное и разозлить императора, и Эль ответила:

— Найдете, повелитель, — избавляя Рейна от унизительного осмотра.

— Так значит женщина говорит правду и поцелуй был?

Эль опустила голову. Признаться в подобном в присутствие всех было выше ее сил. От стыда пылали щеки. Но в то же время она никогда не чувствовала себя такой дерзкой, как в этот миг.

— Уведите, — махнул рукой император. — Прочь с моих глаз, недостойная. Пусть твою судьбу решают судьи.

Эль пошатнулась. В глубине души она еще надеялась на благополучный исход. Глупая. У нарушившей запрет дорога одна – в нежизнь.

Ее повели к выходу. По-прежнему не касаясь, жандармы лишь указывали путь. Проходя мимо Рейна, она успела ему шепнуть: «Я ни о чем не жалею». Просто чтобы он понимал, его вины нет. О, она знала, кого винить. Даже Верда всего-навсего орудие в чужих руках. Причина всех ее бед стояла рядом с отцом – верховным жрецом – и глядела на Эль победительницей. Тантала дочь Квиста получила, что хотела. Быть ей живым воплощением Богини. Но принесет ли счастье исполнение мечты? Эль сильно в этом сомневалась.

Рейн дернулся к ней, за что получил удар по затылку рукоятью ятагана, и рухнул, как подкошенный, на пол. У Эль внутренности скрутило, до того хотелось подбежать к невольнику, убедиться, что он в порядке. Но пришлось издалека наблюдать, как его, подхватив под руки, волокут по полу.

Она так часто оборачивалась, боясь потерять Рейна из виду, что жандарм сделал замечание. Сцепив зубы, Эльмидала повернулась к Рейну спиной. Куда бы его не тащили, дороги их вели в разные стороны. Расплачиваться за общий грех им предстоит поодиночке.

Глава 29. Мой ответ – да

Саби засыпала вопросами, но Марика по большей части невразумительно мычала в ответ. Да и о чем рассказывать? Уж точно не об открытии, что близость с мужчиной может приносить удовольствие. Она-то считала это выдумкой самих мужчин. Завлекаловкой для глупых девушек, чтоб почаще давали. А, оказывается, бывает и так. И не о том, что любое упоминание следователя отзывалось жаром внизу живота. Она сама до конца не понимала и не принимала своей реакции и ни с кем не собиралась ее обсуждать.

— Ты вообще слушаешь меня? — разозлилась Саби. — Чего глядишь маслеными глазами? Что он такого сделал с тобой ночью, что ты до сих пор витаешь в облаках?