Unknown

Я не отвечал по существу и он не ожидал этого от меня, потому что сделать так, будет нарушением секретности, которую я поклялся соблюдать, когда меня назначили в штаб СНБ в Белом доме.

"Вы ничего не должны говорить официально", - продолжал он. "И я не ожидаю этого от Вас. Но можете Вы передать мне свои впечатления о том, что работающие на группу люди говорят о грузе?"

"Я не работал на группу, Генерал", - сказал я. "И независимо от того, что я видел или слышал, все это проходило мимо меня, потому что я не собирался с этим что-либо делать".

Но он заставил меня вспомнить, были ли у штаба СНБ какие-либо прямые деловые отношения с группой и как сильно давили сотрудники ЦРУ в Белом доме, чтобы получить всю доступную информацию о том, что делала группа. Конечно, я помнил появляющиеся то тут, то там вопросы, о том, что могло произойти в Розуэлле, что в действительности стояло за "Синей книгой" и о тех огнях, которые кружили у памятника в Вашингтоне в 1952 году. Мне нечего было сказать по существу моему боссу о своем участии, но его вопросы помогли мне соединить воедино в большую картину то, что как мне казалось, я знал. С моей точки зрения в 1961 году, особенно после обзора всего, что я мог найти о случившемся сразу после катастрофы в Розуэлле, я очень ясно увидел то, что-же я не понимал в 1955 году. Я не знал, почему ЦРУ было так агрессивно настроено по отношению к повторяющимся историям наблюдений за летающими тарелками или почему они продолжали искать всякую информацию о технологиях из Розуэлла. Конечно, я сам не давал никому информации о том, что видел партию "груза", так как он проходил через форт Рили и главным образом, потому что никто не спрашивал меня об этом. Я просто исполнял роль, представляя армию, как член Штаба по вопросам национальной безопасности, но я слушал все как муха на стене.

Вопросы генерала Трюдо вынудили меня задать вопрос самому себе, какую же картину он сам видел. Очевидно, что он искал что-то в моих описаниях структуры группы, поскольку я узнал об этом обозревая историю, и в описаниях начинающих, имевших более низкую степень допуска к секретным материалам, как я это понимал из своего опыта в Белом доме. Он по настоящему хотел знать, как работала бюрократия, какую деятельность развела сама группа, какие типы политических вопросов всплывали при мне и просили ли меня неофициально комментировать что-либо имеющее отношение к вопросам группы.

Устраивал ли адмирал Хилленкоттер брифинги для президента Эйзенхауэра, на которых присутствовали генералы, Твининг, Смит, Монтегю и Фанденбург? Генерал В. Б. Смит заменил секретаря Форрестэла после того, как тот совершил самоубийство на втором году правления Трумэна. Посещали ли регулярно Белый дом профессор Мезель, доктор Буш и доктор Бернер? Встречались ли они в Белом доме с адмиралом Хилленкоттером или генералами? Каков был уровень присутствия штатных сотрудников ЦРУ в Белом доме во всем этом? И узнал ли я кого-нибудь из Совместного научно-исследовательского совета или Комиссии по атомной энергии на каких-либо брифингах под председательством адмирала Хилленкоттера?

С помощью вопросов генерала Трюдо я не только понял, что генерал почти знал свою историю, я также понял, как была сформирована настоящая группа и как она, вероятно, работала, но у него также был понимание, какого вида проблемы стояли перед ВоенУИР и сколько времени он должен потерять, чтобы решить их. Как и большинство специальных творений правительства, группа скорее всего в некоторый момент стала также настолько замкнутой на самой себе, как и любой долгоиграющий совместный комитет, который чем больше функционирует, тем больше работы себе находит. И с ростом маскировки летающих дисков, росла и роль группы. Только у группы не было одного, того что имело большинство правительственных комитетов: способности присоединять другие области правительства для получения большего количества ресурсов. Эта группа была сверхсекретной и официально не имела никакого права на существование. И поскольку в течение последующих десяти лет ее функции разрослись, охватывая больше исследований наблюдений за летающими тарелками и исследований большего количества контактов с инопланетными кораблями или с самими инопланетянами, ее ресурсы настолько растянулись, что это должно было стать причиной присоединения других областей правительства.

Соответственно, были сформированы подгруппы с определенными задачами, чтобы обращаться с определенными областями расследований или исследований. Возможно, что у них были более низкие уровни секретности, даже только потому, что привлеченный персонал, вероятно не имел соответствующего допуска к секретности, чтобы быстро реагировать на взятую группой дополнительную работу. Вероятно, что работа группы стала неуправляемой. Остатки информации выскочили и группа должна была определить, что она могла отдать на публичное освещение и что должно было защищаться любой ценой. Как в истории о лачугах, члены группы отступили, чтобы создать новые структуры для защиты хранимой информации.