Unknown

Печально быть свидетелем того, как иудаизм моего детства, иудаизм, поклоняющийся учености, превратился ныне в культ жалкого человечка. Я смотрю, не веря своим глазам и жалея, что я пришел сюда, затем поворачиваюсь и быстро ухожу. Люди здесь изменились, я изменился, и Бог, кажется, изменился тоже.

Рядом с моим домом когда-то жил немецкий еврей, и у него на переднем дворе были куры. Кур там больше нет, и его самого тоже.

Я беру такси в соседний город Рамат-Ган, чтобы посмотреть, как припоминают свое детство другие люди.

* * *

Я захожу в дом престарелых, населенный в основном выходцами из Германии, дом стариков-екке.

И встречаюсь с Гертрудой. Гертруда принадлежит семье, владевшей в довоенной Германии знаменитой сетью универмагов "Шокен". Ее комфортабельная жизнь закончилась с приходом нацистов к власти, когда семья начала переезжать с одного места на другое, убегая от посланцев Гитлера. Она родилась в Регенсбурге, а затем, когда ей было три года, семья переехала в Нюрнберг. В 1933 году они переехали в Гамбург, затем в какой-то другой город все еще в Германии, и наконец, в Амстердам. В 1937 году ее семья переехала в то, что теперь называется Израилем. Ее родственник Амос Шокен является владельцем Haaretz.

- У вас есть бесплатная подписка?

- Нет.

- Во время Второй Мировой войны ее призвали в британскую армию. Британцы пообещали, что она останется внутри Израиля и посадили ее и других на поезд.

- Мы ехали, ехали и ехали, пока, проснувшись утром, не обнаружили себя в пустыне. Мы были в Египте. Я посмотрела вокруг и увидела пустыню, палатки, и еще кладбище. Помимо прочего, мы похоронили там подругу. Она была родом из Любека, одна во всем мире, никого из ее семьи не было с ней. Она заразилась каким-то вирусом гортани, ее прооперировали, но что-то пошло не так, и она умерла.

- Что вы делали в Египте?

- Тяжелая работа. Я должна была разбирать грузовики на части, промывать их в масле, и затем собирать их назад. Я стала сержантом.

- Скажите, вы знали в те годы, что происходит в Европе?

- Знаете что? Мы получили письмо из Освенцима, не рукописное, а напечатанное. "У нас все хорошо, но мы не сможем вам снова написать."

- Гертруда, когда вы впервые узнали про газовые камеры?

- Трудно сказать. Мне трудно сказать.

- Вы гордитесь своим немецким происхождением, своей немецкой культурой?

- Я с трудом читаю на иврите. Я читаю только на немецком и на английском.

- Значит, вы гордитесь этим?

- Горжусь? Слушайте, это культура!

У Гертруды есть дети, внуки и правнуки. Они врачи, юристы, музыканты и иные уважаемые профессионалы.

- Я никогда не была снова в Гамбурге. На самом деле, я никогда не посещала ни один из германских городов, в которых я жила. Некоторые,- говорит она мне,- из тех, что выжили, едут и посещают дома, принадлежавшие их семьям до войны, но я никогда такого не сделаю.

- Почему нет?

- Что? Чтобы стыдить людей за то, что сделали их родители?

Экий екке поц.

Поговорить со мной заходит другая женщина, Рива. Рива покинула Германию в 1938 году со своим отцом-врачом. Когда они приехали сюда, британцы не позволили ее отцу работать врачом, и он открыл кафе. Он назвал его "Кафе доктора". Как и Гертруда, она служила в британской армии в Египте. Знала ли она в полной мере то, что происходило с евреями в Германии? "Нет",- отвечает она.

- Что вы думаете о современной Германии?

- Меркель держит их жесткой рукой, но еще есть нацисты, продолжающие работать до сих пор. Верно?

Не все в этом доме престарелых немецкого происхождения. Йегуда, например, родился в Кракове. В 1942 году, участвуя в подпольном польском движения, он бросил бутылки с зажигательной смесью в немецких солдат, сидящих в кафе, затем участвовал в вооруженном ограблении, был пойман и в 1943 году попал в Освенцим.

Книга Примо Леви "Выжить в Освенциме" очень точна,- говорит он. Никто не рассказал историю так верно, как сделал это он.

Знал ли Йегуда, что происходит?

- В 1943 году мы знали, что они истребляют евреев, хотя не знали, как именно,- говорит он.

- Когда вы вышли из Освенцима?

- Я сбежал в начале марша смерти 20 января 1945 г.

После поражения Германии и прежде чем покинуть Европу навсегда, он отомстил.

- Мы провели операцию в лагере для военнопленных, где находились офицеры СС,- говорит он мне, по-прежнему наслаждаясь тем моментом. "Бесславные ублюдки" Квентина Тарантино - выдумка, но Йегуда реален.

Иегуда не стесняется слов, говоря о екке в этом доме престарелых.

- Нам повезло, что Гитлер не вербовал немецких евреев в СС,- говорит этот польский еврей, подчеркивая смысл каждого произносимого слова и слога.

Наконец-то, кто-то заставил меня рассмеяться.

Позже я встречаюсь с Амосом Шокеном и спрашиваю его, почему он не предложил Гертруде бесплатную подписку на его газету Haaretz. Я не могу поверить в его ответ. Он даже не знает, что эта женщина жива.