Unknown

Но повседневные заботы никуда не делись и как-то утром, после традиционной уже тренировки, он выбрался обежать округу насчет поисков подходящего места для коптильни. А что, соли у него было валом, сырье вон бегает и летает тоже в немалом количестве, а к зиме, как не крути, а готовиться надо. А хорошо прокопченное мясо – это все-таки не сырое, и готовить не надо. Да и, чего греха таить, любил он копченное да с травками... Вон с утра уже и туман легкий был, предвестник долгой дождливой осени. А какая в дождь охота? Тем более без ружья, без собаки, с одним дрянным луком. Нет уж, пока стоит погода, надо плотно заняться продуктовыми заготовками, чтобы потом зимой спокойно сидеть в своей землянке, в тепле и уюте, а не наворачивать по лесу круги, отмораживая себе нос и уши. Кстати надо и об одежде подумать. Рубаха и штаны – не вечные, и так за лето поистрепались. Конечно найденные штаны и жилетка в какой-то мере спасали положение, но именно в какой-то мере. Он их, как и шкуру на двери, отбил колотушкой, размял, но еще надо было их как-то ушить. Все-таки они были рассчитаны на взрослого человека, а он просто не дорос еще до таких размеров. Кроме них еще требовалась рубашка и какая-нибудь верхняя одежда, шуба или полушубок, ведь и зимой он не собирался сидеть безвылазно в землянке. Так что охота – это наше все, причем не на зайцев с белками, а на кого-нибудь покрупнее и желательно травоядного. А то хищники навряд ли согласятся отдать свою выращенную непосильным трудом шубу добровольно. А воевать с ними мальчишка еще не рисковал. И да, придется пару вечеров посидеть и повспоминать все, что он знает о выделке шкур и мехов. Вон и звери уже стали переодеваться и менять свой мех на зимний.

Но это все попозже. Вначале надо построить коптильню, а то придет с добычей, а складывать ее некуда. С этой задачей он и направился после завтрака на небольшую прогулку оглядеться и найти подходящую яму. Повезло ему, что в связи с наступлением осени листва стала желтеть, краснеть и частично опадать, что частично оголило окружающий его пейзаж. Это и позволило ему заметить какое-то небольшое строение. Сначала он подумал, что очередная землянка, но малые размеры убедили его в ошибочности этой мысли. Навряд ли человек, даже такой маленький как он, стал жить в срубе размером метр на два, да еще и вкопанный в землю так, что над землей торчало с полметра. Неудивительно, что раньше он не попадался ему на глаза. Если бы не осень, то может и вообще не заметил бы. Строение представляло из себя прямоугольный деревянный колодец, углубленный в землю метра на два. Сверху он закрывался тяжелой крышкой, сколоченной из тяжелых дубовых стволов без единого гвоздя. Бревна соединялись между собой искусно сделанными пазами и выступами, если бы сам не увидел, то ни что не поверил бы, что такое возможно.

Но самое главное ждало его, когда он с помощью рычага с трудом приподнял крышку и то только на столько, чтобы можно было протиснуть вовнутрь. Внутри лежал хозяин всего того богатства, обладателем которого невольно стал мальчишка. Вернее, не хозяин, а только его труп или даже еще вернее - его мумифицированный скелет, плотно обтянутый пергаментом сухой кожи. В сухом воздухе плотно закрытого пространства этой невольной гробницы он хорошо сохранился, во всяком случае падальщики не растащили кости по всем окрестным кустам. По останкам мальчишка определил, что скелет принадлежал уже довольно старому мужчине. Как он умер, зачем залез в это строение и вообще кто он был по жизни? Единственное, что было ясно без всяких догадок, что человек залез в этот сруб, закрылся крышкой, видно выбив бревно из-под нее, и умер. Может был ранен, может заболел чем-то неизлечимым, а может просто срок подошел, сейчас, глядя на оскаленный в последней ухмылке череп, уже ничего не узнать. Судя по останкам смерть произошла по всему года два-три назад. На уж на это следопытских знаний мальчишки не хватило.