Unknown

- Нет. Со мной все в порядке, - мрачно ответил тот, сбрасывая с плеч рваную куртку. Вслед за курткой полетела рубашка, тоже безвозвратно испорченная прошлой ночью.

Раздевшись до пояса, Крейн свернул одежду в комок и бросил в печь.

- Н-но… я могла бы зашить…

- Это лишнее.

Тая растерянно наблюдала за ним.

Широкий разворот плеч, четко выделенные трапециевидные мышцы, переходящие в талию – совсем не узкую, как пишут в любовных романах, а нормальную мужскую талию, укрепленную каркасом мощной мускулатуры. На лопатках дарга и вдоль позвоночника поблескивала чешуя, словно в этих местах он был покрыт черной слюдой. И Тае нестерпимо захотелось прикоснуться к нему. Провести ладонью по этой чешуе, ощутить, насколько она шершавая. Прижаться щекой, втягивая в себя его запах – запах морозного можжевельника и сосновой хвои.

Но она осталась стоять, только руки спрятала в складки платья.

В эту минуту Крейн казался таким близким и в то же время чужим. Кто она для него? Человечка, что состарится и умрет раньше, чем он достигнет первых седин. Все, что его интересует, все, о чем он переживает – это ребенок, которого она носит. Разве можно забыть, что своей жизнью она обязана этому малышу?

Поворошив угли, дёрг обернулся. Его взгляд – тяжелый, невидящий – уперся в нее, почти придавил. Тая физически ощутила на себе его тяжесть.

Что-то было не так. Что-то случилось этой ночью, пока она спала. И это «что-то» настолько плохое, что Крейн не хочет с ней обсуждать.

Подойдя ближе, она села на краешек лавки и заговорила. Медленно, спокойно, зажав между коленей подрагивающие пальцы.

- Послушай, я понимаю, что ты беспокоишься о ребенке, и понимаю твое желание его защитить. Я тоже хочу, чтобы он родился живым и здоровым. И так же, как и ты, готова для этого пожертвовать чем угодно.

- Тая…

- Нет, подожди, - девушка глубоко вдохнула, собираясь продолжить. – Давай на чистоту. Будь этот ребенок человеческим, ты бы даже не взглянул на меня. Бросил бы умирать. Но сейчас мы в одной упряжке, я знаю, как дороги дети… - она чуть запнулась, справляясь с эмоциями, – для вас, для таких, как ты. И я не осуждаю тебя. Но как ты думаешь защищать это дитя, если его мать не знает, с какой стороны ждать удар? Ты не можешь держать меня в неведении, это опасно!

- Опасно для тебя лезть в дела даргов, - он припечатал ее всего одной фразой. – Ты человек. Слабая беременная женщина. У тебя нет ни магии, ни брони. Ты не можешь ответить ударом на удар. А в нынешней ситуации…

Он оборвал фразу на полуслове. Тая услышала скрип его зубов, а потом ошеломлённо уставилась на кочергу, которую он согнул так легко, словно она была пластилиновой.

- В нынешней ситуации я не смогу вывести тебя из этих земель. Мы здесь заточены.

- Как?..

- Император. Он заточил нас в этих краях без права покидать их до отмены приказа.

- Но… подожди, - ее кольнула внезапная мысль, - как же вы тогда женщин воруете? Ведь для этого вам нужно покинуть границы Латгейра?

Дёрг вздохнул и поморщился:

- Это тебе ничем не поможет. Магия, способная открывать порталы на короткое время, есть лишь у лаэрд этих земель.

- А мы… ты не можешь ею воспользоваться?

Крейн невесело усмехнулся:

- Вряд ли. Я не настолько приближен к лаэрд, чтобы тот презентовал мне лично заряженный амулет перехода.

- Но кому-то ведь он их презентует?

- Да. Своим подхалимам. За верную службу.

Последнюю фразу Крейн выплюнул с таким презрением, что Тая невольно притихла.

- И еще, - проронил он, поднимаясь и возвышаясь над ней, как скала, - магический прыжок в пространстве очень опасен в твоем положении. Так что, даже если бы у нас был амулет, я бы все равно не позволил тебе им воспользоваться.

- Н-но… что же нам тогда делать?

- Тебе – ничего. Я сам обо всем позабочусь.

- Крейн!

Но он уже не слушал ее. Отбросив согнутую кочергу, дёрг вышел из кухни и аккуратно притворил за собой двери.

- Вот же ж… драконнике чертов! – выругалась Тая, сметая со стола начищенную тарелку.

Та со звоном ударилась об пол, покатилась, задребезжала, закрутилась юлой и замерла донышком кверху.

Тая нагнулась, насколько позволил живот.

На донышке, нагло подмигивая в свете огня, сиял уже знакомый дракон. Та самая стойка назад них лапах, тот самый полуоборот в три четверти, такие же вздернутые вверх крылья. Задними лапами дракон попирал кристалл с бриллиантовой огранкой, будто стоял на нем. А над его головой просматривались полустертые очертания короны с тремя невериями. И всю эту композицию обрамлял венок из можжевеловых веток.

Герб. На дне тарелки был выбит герб. Но прежде, из-за плотного слоя патины, он был почти не заметен. Да и Тая не слишком разглядывала посуду, ей было чем заняться без этого.

Сейчас же девушка застыла, не в силах отвести глаз от тарелки. Какая-то мысль, еще не сформировавшаяся, неопознанная, билась в ее сознании аварийным сигналом.

На печи в чугунке закипела вода. Забурлила, подбрасывая крышку, зашипела по раскаленной железной плите.

- Ах, ты ж, господи, – Тая всплеснула руками, подхватываясь с места.