Unknown

ванием методики игры и аутотренинга". Его мобильный телефон

постоянно прерывал на самом интересном месте. При этом Михаил

Афанасьевич виновато извинялся, внимательно выслушивал або-

нента и сказав две – три коротких фразы, продолжал свою лекцию.

Внешне казалось, что лекция была построена по принципу – гово-

рю всё, что знаю. С учетом того, что ему звонили через каждые

пять минут, можно себе представить, какая была атмосфера в лек-

ционной аудитории.

Пургенов сидел на последнем ряду. Он не столько слушал,

сколько прокручивал у себя в мозгу предстоящее знакомства и пер-

вый разговор. С собой он привез распечатанный вариант диссерта-

ции на т.н. оборотке, т.е. на использованных ранее листах, на кото-

рых были и материалы лекций, и планы семинарских занятий, и

ксерокопии журнальных статей.

-

Здравствуйте, Михаил Афанасьевич! – Пургенов протянул

руку профессору Глазунову, который собирал разбросанные по ка-

федре листы с материалами своей лекции.

-

Здравствуйте, а мы с Вами знакомы? – с некоторым интере-

сом спросил Глазунов.

-

Теперь уже да! Я – Пургенов, Анатолий Николаевич. Можно

просто Анатолий, или даже Толя, - Пургенов судорожно сжимая

руку профессора, продолжал её активно трясти. При этом, склонив

слегка набок голову, он пытался еще и улыбаться.

- Чем могу Вам служить? – Глазунов проявлял неподдельный

интерес к мужчине, который, судя по всему, взял инициативу в

свои руки и, возможно, будет ему чем-то полезен.

- Видите ли, Вы являетесь моим научным руководителем по

моей диссертации. Я вот Вам тут привез её, ха-ха, вот и – вот… -

Пургенов не знал, как ему закончить мысль.

- Простите, а кто Вам сказал, что я – Ваш научный руководи-

тель? – с удивлением спросил Михаил Афанасьевич.

Выйдя из аудитории и пройдя по длинному коридору к каби-

нету Глазунова, Михаил Афанасьевич спросил у Пургенова о том,

как и почему он всё-таки здесь.

- А я был, это самое, значит, у Корсунько и он мне подписал

бумагу, - Пургенов вдруг очень быстро вытащил из своего, видав-

шего виды, портфеля скомканный листок, на котором в левом

верхнем углу была виза зама по научной работе Корсунько: "Тов.

239

Глазунов М.А.! По-возможности разобраться и принять решение".

Далее стояли число и подпись.

- Так, хорошо! Давайте по порядку. Значит, как я понимаю, Вы хотели бы заняться наукой, да? – достаточно миролюбиво спро-

сил профессор.

- Да, т.е. не совсем. Я и так занимаюсь наукой. – Пургенов

слегка хихикнул и скорчил такую обезьянью гримасу, что Глазуно-

ву стало как-то не по себе.

-

Простите, пожалуйста, а какие у Вас имеются научные тру-

ды? – с неподдельным интересом задал вопрос Михаил Афанасье-

вич.

-

Ну, это, лекции, там, программы, рефераты, там, эти самые,

статьи, вот… - Анатолий Николаевич активно жестикулировал.

При этом взгляд его был блуждающим, исподлобья.

-

А какие статьи и где они были опубликованы? – уже с легкой

иронией спросил профессор Глазунов.

-

Да, хрен его знает, я сейчас, если честно, то и не упомню

всех статей-то. Много их было у меня… Вон на конференции на-

шей, вот, это самое, значит, на этой… ну, как его там? А, блин, вспомнил, у этих, вот, значит, у прокуроров была конференция и я

там был! – не без гордости заметил Пургенов.

-

Ну, ладно, мне уже многое ясно, давайте перейдем к Вашей

диссертации, да? – и профессор достал пачку дорогих сигарет и за-

курил.

При входе в его кабинет висела большая, очень красивая таб-

личка с надписью "У нас не курят! Штраф – расстрел".

Анатолий Николаевич достал из своего портфеля большую

пачку бумаги, на каждом листе которой было что-то напечатано

мелким шрифтом. Было сразу видно, что Пургенов пришел на

встречу не с пустыми руками, и, что ему было что показать. Но бы-

ло так же видно и то, что он не имел никакого понятия о написании

диссертаций, о тех требованиях, которые предъявляет ВАК к ква-

лификационным научным работам.

У Глазунова хватило терпения и такта, чтобы не послать Пур-

генова на три буквы, хотя желание было столь огромно, что Миха-

ил Афанасьевич, сильно закашлявшись, ещё долго не мог придти в

себя.

240

Возможно, эти строки и не столь захватывающи, как, напри-

мер, сцены с проститутками в стриптизбаре или сцены поимки осо-

бо опасных преступников. Но это лишь только на первый взгляд.

Как назло, Пургенов был сильно простужен и из носа его

обильно текли сопли. Носового платка или салфетки у него не бы-

ло, а высморкаться было крайне необходимо. Пару раз он делал

глотательные движения своих выделений, несколько раз он поти-

хоньку сморкался в руку и, затем аккуратно вытирал выделения о

ножку своего стула. Но долго так продолжаться не могло и, в конце

концов, случилось то, что повергло профессора в шок. Пургенов

неожиданно, вдруг, чихнул. Из носа вылезла здоровенная козявка, если не сказать козявища. Липкая, серо-зеленого цвета, с пузырями

– она легла одним концом на подбородок, а другой – самый тол-