Unknown

группы и потерялся в пустыне. Когда он остановился, то заметил, что вокруг не было никаких признаков жизни и следов. Дул ветер,

шпарило солнце, мучила жажда, а на душе было спокойно и радо-

стно. Из-за навалившейся усталости Александр Васильевич даже не

переживал, что остался один в пустыне наедине с квадроциклом, в

котором непонятно сколько ещё было бензина. Куда ехать? В горы?

Или, быть может, обратно? Этого адвокат не знал.

Александр Васильевич сел на песок в тень от своего стального

коня и начал грызть ногти. Вот теперь он понял, что деваться ему

некуда. Скорее всего он умрет от жажды… Или нет, от укуса ка-

кой-нибудь твари, которая наверняка только и ждет своего момен-

та. Не спать! Бороться и бороться! Не должно быть ни капли стра-

ха…

Ужас! Что же теперь делать, а? Кричать? Плакать? Или попы-

таться вырыть себе могилу, чтобы дикие звери не обглодали тело?

Какие звери? Какие-какие? Разные, вот какие, и голодные.

Солнце стало клониться к закату, когда Монзиков вышел из

оцепенения и начал лихорадочно соображать. Ему вдруг показа-

лось, что самое главное для него – это дождаться утра следующего

дня, когда по солнцу он попытается найти обратную дорогу. Когда

солнце скрылось за горами, то нестерпимая жара в одночасье пре-

вратилась в самый обыкновенный холод. И чем темнее становилось

в пустыне, тем холоднее было на ещё горячем песке. Часов у Мон-

зикова не было, как не было ни еды, ни питья, ни какого-нибудь

четкого плана на спасение. Боясь змей и тарантулов вместе со

скорпионами, Монзиков решил заночевать сидя на квадроцикле.

Холодный бензобак и жесткое двухместное сиденье отнюдь не рас-

полагали ко сну, а напротив, взбадривали полусонного, озябшего и

сильно измотанного адвоката.

*****

Когда человек испытывает голод, то

первое о чём он мечтает – это что-нибудь

съесть. Когда дееспособный мужчина хо-

чет заниматься сексом, то он мечтает о

любой женщине, пусть даже страшнень-

кой… Когда человек хочет выразить свои

431

чувства, то он поет, играет, танцует, ри-

сует,… А что выражали своими пирамида-

ми фараоны? Не знаете? И не узнаете из

этой главы, хотя она и называется

«Пирамиды».

Мысли вслух или гениальные догадки

З. Исламбекова .

Пирамиды

-

Эй, мужик! – окликнул араб, сидевший на верблюде, лежав-

шего на песке Монзикова. – Он, наверное, умер?! Ну-ка пни его но-

гой, - сказал араб своему приятелю, слезшему с верблюда и внима-

тельно разглядывавшего адвоката.

-

Нет, вроде бы ещё живой, - сказал худющий араб маленького

роста.

- Эй, мужик! – ещё громче крикнул араб, всё ещё сидевший на

верблюде, который что-то яростно жевал.

Монзиков открыл глаза и увидел вблизи от себя морду любо-

пытного верблюда, который хотел обнюхать сонного адвоката. Ту-

го соображая, Монзиков покрутил головой по сторонам и заметил

троих арабов и с дюжину навьюченных верблюдов, стоявших непо-

далеку от него.

- Мужики, а вы – кто? – спросил спросонья адвокат.

- Эй, Ахмед, что он там бормочет, а? – спросил у своего при-

ятеля араб, важно восседавший на верблюде.

- Это, наверное, немец или француз? – ответил Ахмед.

- А, может быть, он – еврей? А? – с сомнением заметил пер-

вый.

- Маса, я думаю, что это либо еврей, либо француз… Смотри,

какой он тупой! – Ахмед слегка пнул ногой Монзикова, который

даже никак не отреагировал на такое проявление внимания к своей

скромной персоне.

- Мужики, а вы – кто? – наконец-то выдавил из себя Монзиков

и с ужасом заметил, что горло его пересохло, губы потрескались и

он не может говорить.

- Не, наверное, он – не еврей. Смотри, он, наверное, отстал от

своих. Евреи – они никогда не отстают. Они по пустыням шляются

вперед-назад, сволочи такие… - злобно процедил сквозь зубы Ма-

са.

432

- Балан, слезай с верблюда и посмотри на этого немца. Если у

него есть деньги, то надо их взять, - приказал Ахмед.

Монзиков решил встать. Когда он выпрямился, то оказалось,

что как минимум на голову он выше ростом и Ахмеда, и Балана. И

эти шибздики ещё надеялись обыскать и отнять деньги у адвоката

Монзикова? Просто смешно! ХА-ХА-ХА! Смешно, да и только.

Монзиков подошел к Масе и дружелюбно протянул тому пра-

вую руку. Однако араб решил, что немец хочет его ударить и тогда

он решил откинуться в сторону. Однако араб несколько не рассчи-

тал и с грохотом шлёпнулся на песок. Двое остальных почему-то

решили, что немец ударил их предводителя. Тогда они мигом, не

сговариваясь, налетели на Монзикова и стали его дубасить малень-

кими кулачками. Адвокат был бессилен сопротивляться и уже через

минуту ноги его подкосились, тело обмякло и Александр Василье-