Unknown

      – Это ты, – даже не спрашивал, а констатировал он.

      – Что – я? – К выражению моего лица и глаз не смог бы придраться даже Беф.

      – Это ты их столкнула, – Живко сел рядом, потер ребра. – Этим ты ничего не добьешься.

      – Чем – этим? – спросила я голосом святой невинности.

      – Всем! – рыкнул Живко.

      – Ну, я могу еще делать «не все», – скромно проинформировала я. – А также «прочее». И «разное», хоть я и не знаю, чем оно отличается от «прочего». Но узнаю.

      – У тебя ничего не выйдет, – сказал орк.

      – Хочешь, расскажу сказку? – предложила я. – Жил-был магистр некромантии Симон Вильро. Жил, не тужил, планировал всякие злодейства. Не захват мира, конечно, но около того. И все у него получалось. И подчиненные его любили, и коллеги уважали, и вообще, он был такой весь белый и пушистый, даром что некромант. Вот, в один не очень прекрасный момент, начал он творить свои злодейства. И все у него получалось. До тех пор, пока он не напустил зомби на некого скромного мастера артефактов. А потом еще и попытался ее убить, зомби-то не справились. А потом наслал на нее своих сообщников, потому что самому тоже не удалось осуществить задуманное. А потом… зомби закончились, помощники закончились, и алиби закончилось. И магистр некромантии Симон Вильро тоже закончился. А вот скромный мастер артефактов – нет. И не собирается. Вот и сказочке конец, а кто слушал и сделал выводы, тот больше судьбу испытывать не станет и этого скромного мастера артефактов отпустит обратно в ее скромную мастерскую.

      – Нет, и не мечтай, – рыкнул Живко.

      – Мое дело – предупредить, – пожала я плечами.

      – Ола, я не собираюсь тебя убивать. Я хочу сделать тебя своей женой!

      – Ты делаешь то, что мне не нравится, – объяснила я. – А зомби или дети – дело второе!

      Живко побагровел:

      – Ты равняешь зомби и наших детей?

      – Ни тех, ни тех я в своей жизни не хочу, – объяснила я.

      Орк вскочил. Он с трудом удерживался от того, чтобы меня ударить. Я с интересом смотрела на него снизу вверх. Ну, как он поступит?

      К его чести, Живко сдержался. Молча развернулся и ушел в лес. Я задумчиво пошевелила ступнями. Ноги мне связывали, словно стреножили норовистую лошадь (это не я придумала, это сам Живко так сказал). Ходить в кустики по личным надобностям это не мешало, а вот сбежать – очень даже. Чтобы развязаться, требовало затратить много времени и усилий, а глаз с меня не спускали.

      Пока Живко гулял, я продолжила свою деструктивную деятельность. Попросила котелок воды и принялась раздеваться. Пора бы и помыться, в конце-то концов! Пропахла вся конским потом. Представляя, что нахожусь на пляже, я медленно расстегнула рубашку, сняла пояс, потом – верхнюю юбку. Потом – нижнюю.

      Разговоры на поляне прекратились, орки откровенно глазели на мой стриптиз. Я распустила волосы, тряхнула ими, вспоминая все, что я знала о соблазнении. Трогать меня Живко строжайше запретил, сделав исключение только для шаманов, которые нынче были… несколько не в форме.

      Нельзя сказать, что мне не было страшно или я не смущалась. В конце концов, на меня пялились почти двадцать половозрелых и горячих мужиков. Но я хотела удрать от них всех подальше, а при таком количестве противников принцип «разделяй и властвуй» – лучшая стратегия.

      – А кто потрет мне спинку? – спросила я, расстегивая бюстгальтер.

      Несколько орков, шумно сглотнув, начали подниматься, как вдруг на меня налетел смерч, закутал в одеяло и несколько раз довольно сильно встряхнул.

      – Ты что это творишь? – в бешенстве прошипел Живко.

      – Покупаться хочу, а что? Я уже вся воняю! – капризно заявила я.

      Живко взвалил меня на плечо и почти бегом рванул в лес. Я только и успела, что помахать оркам рукой. Через несколько минут Живко швырнул меня в небольшое озерцо, прям в одеяле.

      – Купайся. Смену одежды сейчас принесу.

      Я поняла, что лучше его больше не доводить, поэтому остаток вечера прошел мирно и тихо. А вот после того, как я заснула, Живко избил пару подчиненных. Они посмели вслух высказаться, мол, не нужна вождю такая жена, которая без смущения перед другими мужиками раздевается. Пара выбитых зубов убедила сомневающихся в том, что предводитель знает, что делает.

      Все это рассказал мне Нитко, пока я привычно телепалась за его спиной. Радко с трудом выдерживал меня рядом ночью, удерживая противомагический кокон, а от дневного общения отказался наотрез. Живко не настаивал, я тем более. Нитко был прекрасным источником сведений. Наивный, неискушенный и падкий на ласку.

      Я кое-что услышала о шаманских методах воспитания, впрочем, от общей концепции суровой орочьей жизни они не очень отличались, разве что были еще жестче. Мальчик с даром переходил под полную власть наставника, и дальше все зависело от него. Учитель Нитко, тот самый, который познал ярость Живко, был злобной скотиной, в руки которого детей давать было категорически противопоказано. Избавлению от него Нитко искренне радовался, а вот чувства Радко мне наконец-то стали понятны. Он-то терпел своего наставника на целых десять лет дольше, чем Нитко. Если бы не решил уйти с Живко, то терпел бы и дальше, потому что нужно подчиняться иерархии!