Unknown

Я почувствовала, как солнечный свет коснулся моих век за мгновение до того, как открыла их и перекатилась на большой железной кровати с высокими удобными матрасами, цветастыми простынями, огромным количеством пуховых подушек и пушистым пуховым одеялом.

Мой взгляд упал на сверкающее море и яркое небо за большим окном с ромбовидными стеклами. Потом они перешли к будильнику у кровати.

Семь тридцать.

Рано для меня, но опять же, я все еще жила в ритме Лос-Анджелеса. Как всегда, когда бы я ни проснулась, мне нужен был кофе.

Я откинула одеяло, а затем спустила ноги с кровати, вставая. Моя ночная рубашка цвета пыльной розы упала мне на зад. У ночной рубашки был подол, покрывавший ноги чуть ниже бедра четырехдюймовой полосой розовых складок, окаймленных сверху и снизу кремовым кружевом. Бретельки были тонкими, а лиф шел прямо, открывая очень мало декольте. Она была девичьей, но соблазнительной, и не вульгарной, и это было причиной, по которой я ее купила. Она была также довольно удобной.

Я подошла к мягкому ситцевому креслу в углу и схватила свой кремовый атласный халат. Я даже не потрудилась затянуть пояс. В доме я находилась одна, так что в этом не было необходимости. Однако даже в одиночку было неприлично разгуливать в одной тонкой короткой ночной рубашке.

Я схватила резинку для волос, прежде чем выйти из комнаты, и закрепила свои волосы на затылке в беспорядочный узел, направляясь по коридору и двум лестничным пролетам.

Все еще в полусне я добралась до кухни.

За пределами светлой комнаты кухня была тем местом, где бабушка проводила большую часть своего времени. Это была сказочная кухня, и она была сказочным поваром. Я не могла сосчитать количество аппетитных запахов, которые чувствовала на этой кухне, или количество восхитительных вкусов, которые я испытала от того, что бабушка создавала в этой комнате.

Здесь бабушка для меня готовила.

Здесь же она научила готовить и меня.

Я направилась прямо к кофеварке, которую приготовила накануне вечером, и делая это, я по-прежнему ничего не воспринимала.

Я подняла палец, чтобы нажать на кнопку включения, и увидела, что она уже горит. Я уставилась на машину. Она была программируемой, но я ее не программировала, потому что не знала, как, и чтобы научиться, мне нужно было найти инструкции, которые означали осмотр, чего я делать не собиралась.

Я поднесла руку к чаше из нержавеющей стали. Она была теплой.

- Что..? - начала было я, но закончила сдавленным криком, обернувшись, когда сзади раздался низкий голос.

- Не очень-то я люблю рано вставать.

После того, как я повернулась, я замерла окончательно, глядя на Джеймса Спира, сидящего в лучах солнечного света, льющегося сквозь многослойное окно, окружавшее угол, где бабушка держала свой побитый деревянный кухонный стол.

На столе перед ним стояла чашка кофе.

- Ч-ч-что вы здесь делаете? – начала я заикаться.

Он не пошевелился, только открыл рот. Но не ответил на мой вопрос.

- Заставляю Эмбер, занозу в своей заднице, присматривать за своим братом. Во-первых, она берет чертовски много, гребаные двадцать долларов в час. А так как прошлой ночью у нее были планы с кем-то из ее друзей, а мне нужно было, чтобы она их изменила, она подняла плату. Жестко вела торг. То, что она получает дополнительный час к ее комендантскому часу в субботу вечером, а дьяволу известно - Эмбер и час в субботу вечером могут означать что угодно. От поездки к поручителю до другой поездки через несколько месяцев в магазин с детскими товарами.

Было ясно, почему он здесь, так как он был зол из-за того, что я не присоединилась к нему за ужином, поэтому я задала еще один вопрос.

- Как вы сюда попали? - он сунул руку в карман джинсов и вытащил ключ, свисающий с тонкого кольца, болтающегося на его длинном указательном пальце. Он опустил руку, засунул ее обратно в карман и вытащил, чтобы снова положить на стол.

- Присматривал за Лидией, а иногда Лидия присматривала за Итаном после школы. У меня и у всех детей есть ключи.

- Я... ну, мне придется попросить, чтобы вы все их вернули, - сказала я ему.

- Ты, твою мать, серьезно? - спросил он, приподняв темные брови.

- Ну да, - ответила я и увидела, как его темные брови сошлись на переносице.

- Господи Иисусе, Джози, ты меня кинула.

- Я, конечно, понимаю, что вы так считаете, но поскольку я вообще-то не хотела идти с вами ужинать, то и не смотрю на это подобным образом.

- Черт возьми, - пробормотал он.

- Да, кстати, - сдуру начала я, - ваша речь довольно…

- Не говори мне о моей речи, - осадил он меня. - И не стой поперек гребаной кухни Лидии и не рассказывай мне свою чушь, - приказал он, и я моргнула.

Затем моя спина резко выпрямилась.

- Прошу прощения?