Unknown

- Как бы ты себя чувствовал, если бы кто-то, кого ты не знал, в течение многих лет знал каждое слово, написанное твоей душой, а затем этот кто-то становится для тебя важен, и он не делится этим с тобой и не говорит тебе, почему? Как бы ты себя чувствовал, Джейк?

- Я скажу то, что ты должна знать: и Лидия, и я всегда заботились о твоих интересах.

- Неужели? - спросила я, раскинув руки. - Потому что, если бы это было так, пять или шесть лет назад я бы встретилась с тобой, вместо того чтобы держать тебя и твоих детей подальше от меня. - При этих словах он вздрогнул.

О, Боже.

Почему?

- Джейк…

- Оставь это.

- Джейк!

- Проклятье! - вдруг закричал он, наклонился ко мне и заревел: - Оставь это, черт возьми!

Я сделала шаг назад.

Джейк нахмурился.

- Ты знаешь, когда мой отец швырнул в меня дневником и поставил мне синяк под глазом, - прошептала я.

- Оставь это, детка, - выдавил он.

- Знаешь, когда у меня начались месячные.

- Оставь.

- Знаешь, когда я потеряла девственность.

- Господи, черт возьми, просто... оставь... это.

- Ты мог поделиться со мной своей жизнью в грузовике. За ужином. В постели. У меня не было такой роскоши, Джейк. Почему?

- Джози, ради всего святого…

- Почему же? - завизжала я.

- Оставь это! - прогремел он в ответ.

- Нет, - прошептала я и увидела, как он вздрогнул, хотя его челюсть напряглась. - Скажи мне, Джейк.

- Нет, - ответил он.

Мы стояли молча, глядя друг на друга, и делали это очень долго.

Я нарушила молчание.

- Как такое может быть?

Джейк не ответил, и я продолжила:

- Как получилось, что полчаса назад мы были так близки, как только могут быть близки два человека, а теперь все кончено?

Я видела, как дернулось тело Джейка.

- У нас ничего не кончено.

На это я ничего не ответила.

Я спросила:

- Как она могла так поступить со мной?

- Она ничего тебе не сделала, Джози, кроме того, что исполнила твою мечту.

О да.

Об этом он тоже знал.

Он точно знал, что делает.

«Владеть ею - нет, - сказал он, когда зачитывали завещание. - Сделать именно то, что хотела от меня Лидия – да».

Да, он знал точно.

- Я знаю, что ты о ней осведомлен, - сказала я тихо, мой голос был ужасен, и я знала, что Джейк услышал это, потому что его челюсть снова напряглась, но глаза потеплели и встревожились. - Знаю, ты прочитал об этом. Только знаешь, чего я не знаю?

Он не ответил.

Поэтому я продолжила.

- Что лежит в основе моей любви к мужчине. И я этого не знаю, потому что этот мужчина мне ничего не говорит.

Его лицо изменилось, смягчилось, и он сказал:

- Ты любишь меня.

- Да, - подтвердила я.

Его лицо смягчилось еще больше, и его голос был совершенно прекрасен, когда он продолжил:

- Детка, я тоже люблю тебя.

- Недостаточно.

Его тело снова дернулось.

Я вышла из комнаты.

Джейк последовал за мной.

Я направилась прямо к своей сумке, и когда он положил руку мне на плечо, я отдернула его и сделала шаг назад.

- Не прикасайся ко мне.

- Проклятье, Джози…

- В какой-то момент я попрошу о возможности поговорить с детьми, чтобы объяснить, почему я должна продать дом и уехать.

Он сделал ко мне шаг, его тело было настороже, глаза снова стали встревоженными.

- Какого хрена?

- Между нами все кончено.

- Нет, не кончено.

- Кончено, Джейк.

- Джози, мать твою, нет.

Я встретилась с ним взглядом и заявила:

- Еще как, да.

- Господи, не делай этого дерьма. Поверь мне, оно того не стоит.

- Думаю, об этом должна судить я, и поскольку у меня нет всех фактов, я не могу этого сделать. Я могу только принять решение. И я его принимаю.

- Ты выбрасываешь все на пустом месте.

- Опять же, я не могу этого знать.

Он отошел назад и скрестил руки на груди.

- Черт, какая же ты упрямая.

Я подошла к своей сумке и подняла ее, поправляя ремень на плече.

Затем я снова обратилась к нему.

- Не принимай это за ссору. Это не ссора. Это не то, что ты можешь переждать, обрабатывая меня, чтобы прийти к твоему образу мыслей. Вот так.

Он покачал головой, внимательно изучая меня.

- Не понимаю, это становится слишком реальным для тебя, и ты ищешь причины, чтобы снова надеть свою маску, чтобы тебе не пришлось жить своей жизнью? И если это так, то вопрос - почему. Почему, когда у нас есть что-то настолько хорошее, ты уходишь из-за чего-то, что ничего не значит?

- Если ты задаешь этот вопрос, то ты не обратил особого внимания на письмо, в котором я рассказала бабушке о своей мечте, - ответила я и ушла.

Я не заплакала. Не тогда, когда схватила сумочку и пальто и поспешила в гараж.

Я не заплакала, когда взяла пульт от гаража, который дал мне Джейк, и положила его на полку.

Я не заплакала по дороге в Лавандовый Дом. Не заплакала и тогда, когда позвала слесаря, чтобы тот пришел и поменял замки, причем сделал это очень быстро.

Я заплакала только тогда, когда все было сделано, запершись в светлой комнате.

Там я не чувствовала себя в безопасности. Больше нет.

Я нигде не была в безопасности, так как бабушка предала меня.

Но это было одно из многих хороших мест.

*****