Unknown

— Ага, никто не может поверить в такое. — Он покачал головой. — Я не хочу зацикливаться на этом. Хочу двигаться дальше.

— Так сделай это.

— Нора! — Я на мгновение зажмурилась и повернулась в направлении крика. Киран посмотрел на меня с другого конца бара. — Может перестанешь флиртовать и поможешь нам?

Вспыхнув, я оттолкнулась от стойки.

— Долг зовет.

— Я буду там. — Эйдан схватил свой бокал и указал на стол.

Зная, что у меня нет слов, чтобы заставить его передумать, я кивнула и пошла обслуживать клиента.

Однако весь оставшийся вечер я чувствовала Эйдана, даже когда он общался со своими друзьями и не оглядывался на меня. Я чувствовала его. И не могла выбросить из своей головы печаль в его глазах.

Эйдан потерял так много за такое короткое время, и это нас связывало. Так что я понимала его, как никто другой.

Я слишком боялась потерять ту себя, кем стала — ту, кто мне нравился, ту, кого я уважала, — если начну отношения с мужчиной, который невольно заставил меня усомниться в собственной самооценке в отношении его привязанности. Но я также переживала за Эйдана. И подумала, а не нужно ли ему с кем-нибудь поговорить.

Меня все еще слишком сильно это заботило.

Глава 29

Забыв, что на дворе апрель, я приняла глупое решение, поверив солнцу и весеннему, теплому не по сезону вечеру. Просидев полдня в университетской библиотеке с домашним заданием, я отправилась в театр в балетках, летнем платье и кардигане. Покинув библиотеку, вышла на Медоуз (Прим.: The Meadows — (Заливной луг, Луга) Открытый парк в Эдинбурге, популярное место для отдыха и физической активности) и увидела, как над головой предупреждающе заклубились темные тучи.

— Пожалуйста, только не дождь, — пробормотала я себе под нос.

Но мои просьбы не были услышаны.

Дождь внезапно обрушился сплошным ливнем, и мгновенно промочил волосы и одежду до нитки. Когда под ливень попали и посетители парка, разразились крики. Я подняла сумку, чтобы прикрыть голову и побежала к Гилмор-Плейс.

Ноги в балетках скользили по мокрому тротуару, и я выругалась, когда чудом удалось избежать встречи лица с асфальтом. Остановившись на светофоре, на углу улиц Левен и Хоум-стрит, я проигнорировала сочувствующую улыбку женщины за рулем и улюлюканье парней на следующей проезжающей машине.

Я посмотрела на себя и покраснела, обнаружив облепляющую тело одежду.

Прекрасно.

Бесполезно надеяться, что Эйдана не будет на репетиции, и он не увидит меня такой. Хотя он не появился в пабе в мою последнюю смену, но накануне пообещал встретиться на репетиции в понедельник, и он был там. Флиртовал со мной. Очаровывал. И вообще разозлил Квентина и Аманду, — которая особенно была не в восторге из-за внимания Эйдана не к ней. Хотя это немного раздражало, другая половина меня, как мы все знаем, была слаба и любила его внимание.

В конце концов, я пересекла улицу и побежала вперед по Гилмор-Плейс, забрызгивая грязной водой луж свои голые ноги.

Я толкнула двери в здание, ожидая, что они распахнутся, и хмыкнула, когда этого не произошло. Взялась за огромные дверные ручки, снова толкнула.

Ничего.

Я потрясла ими.

Ноль.

Что за хрень...

Дрожа, я нырнула под крошечный выступ здания и посмотрела влево-вправо по улице в поисках признаков моих коллег по труппе.

Никого.

Вздохнув от раздражения, я порылась в сумке, копаясь в бумагах и книгах, и нашла свой телефон. Пролистала сообщения, ища объяснения, почему двери театра заперты, когда уже время начинать треклятые репетиции. Ничего.

Выругавшись, я нажала на вызов номера Квентина.

— Что? — рявкнул он на третьем гудке.

— Где все? — спросила я без предисловий. — Двери в театр заперты.

— Ты на репетиции? — спросил он, звуча так же раздраженно, как и я. — Теренс, ты должен был написать всем!

— Я и написал всем! — услышала я отдаленный вопль Теренса.

— Да? Ты не писал Норе, паршивец!

— Я написал Норе!

— Он не писал мне. — Мои зубы начали стучать. — В чем дело?

— Я вчера, к чертям, сломал ногу.

Беспокойство отвлекло меня от холода.

— Как?

— Теренс оставил ботинок на лестнице. Хочу сказать, что теперь он мой личный мальчик-на-побегушках. И так как нога немного болит, я перенес репетиции на субботний полдень, к большому разочарованию каждого. Очень любезно с их стороны. Я имею в виду наш актерский состав и техническую группу. Они очень расстроены… Нора, это был сарказм — на самом деле они лицемеры и злодеи, ну, большинство из них.

— Надеюсь, вы в порядке.

— Конечно, Нора, милая. Извини, Теренс иногда полный и абсолютный придурок. Надеюсь, ты не попала под ливень.

— Нет, я в порядке, — соврала я. — Выздоравливайте. Увидимся в субботу.

Мы отключились, и я обняла себя, молясь, чтобы мимо проехало такси и мне больше не пришлось вбегать в потоп. Я дрожала и тряслась как мокрая собака, чувствуя себя несчастной и жалкой, когда темно-зеленый «Рендж Ровер» свернул на улицу и остановился возле здания.

Окно с пассажирской стороны опустилось и в нем появилось лицо Эйдана.

— Залазь! — закричал он сквозь дождь.