Unknown

Борьба за единодержавие вела к сосредоточению в руках одной правящей власти распоряжения всеми силами страны. Оно стало неизбежной необходимостью по мере нарастания внешних опасностей, усложнения международных боевых отношений Великороссии, усиления ее порывов к выходу из вынужденной замкнутости в границах, слишком тесных для ее экономического быта и колонизационных стремлений народной массы. Однако собирание власти из состояния ее удельно-вотчинного рассеяния само по себе не давало еще великому княжению достаточной мощи. Оно было только необходимым предварительным условием большой и сложной организационной работы. Весь строй княжеского властвования лежал слишком поверхностно на народной жизни, не проникая в ее толщу, не овладевая ее силами, не находя пути к их усиленной организации и эксплуатации для «государева дела». Экономические потребности княжьей власти и управления удовлетворялись, в удельно-вотчинный период, прежде всего собственным дворцовым хозяйством князя, содержание боевой и административной силы – кормлениями и развитием крупного боярского землевладения. Налоговый сбор – «дань неминучая» - поглощался татарским выходом и иными «татарскими проторями». Другие княжеские «пошлины» - сборы с торгового оборота – мытные, таможенные, были незначительны и дробны. Такой уклад удельно-вотчинных финансов придавал княжескому властвованию землевладельческий характер. Дворцовое хозяйство князя получило значительное развитие и тесно сплеталось с элементарными задачами и функциями управления. Как везде в тот исторический период, который условно называют «средневековым», и на Руси в XIII-XV веках князь-вотчинник был не только правителем, но и владельцем своего княжества. Проявления его властвования – столь принципиально и существенно различные для нашего социального и правового мышления, как землевладельческие права и права политической власти, хозяйство и юрисдикция – сплетались в недифференцированное единство правомочий княжеской власти. Историки часто называют этот своеобразный строй отношений, условно и по существу неправильно, «смешением» частного и государственного права. Может быть, точнее было бы говорить о первичном синкретизме социально-политических функций властвующей силы. В нем источник свободного дробления правительственной власти и ее вотчинного, владельческого характера.

Княжеское хозяйство получило в крупных княжествах сложное устройство. В порядке управления оно делилось на «пути» - на ряд особых ведомств. Во главе дворцовых слуг и всей дворцовой челяди стоял дворецкий, который заведовал всем сельским хозяйством князя, его пашенными землями и населением дворцовых сел – крестьянами и «деловыми людьми» через своих агентов. К ловчему пути принадлежали княжеские охотничьи и звероловные угодья, псари и бобровники, к сокольничему – сокольники. К конюшему – луга, пастбища и штат конюхов. Чашничий путь был ведомством княжеского пчеловодства и бортных ухожаев с их княжими бортниками. Стольничий ведал дворцовыми рыболовными угодьями, садами и огородами, и селами рыболовов, садовников, огородников и «всех крестьян стольничего пути». Каждый такой путь имел свою территорию, разбросанную по всему княжеству, и свое подвластное население. Каждый был не только хозяйственным, но и судебно-административным округом. Его управители – «путные бояре» ведали этим населением по всем делам. Но значение их выходило и за пределы дворцовых земель, так как касалось не только дворцовых крестьян и «деловых» людей. В ведении «путной» администрации были и повинности, которыми к дворцовому хозяйству тянуло население, стоящее вне его системы. Эти повинности подходят под общее представление о трудовой помощи путному хозяйству окрестного населения: в косьбе сена на государевых лугах, выходе на облаву («в ловы ходити») и на рыбную ловлю, в корме коней на своем пастбище (право князя «кони ставити»), даче кормов княжьей охоте при ее проезде на государево ловчее дело и т.п. Эти повинности иногда, и чем дальше, тем больше, заменялись натуральным и денежным собором (закосное, луговое, язовое и т.д.).

Рядом с этой административной системой, выросшей из дворцового хозяйства, и чересполосно с ней сложилось управление наместников и волостелей – кормленщиков, которые ведают судом и расправой, сбором доходов и повинностями городов, пригородных станов и черных тяглых волостей. Но особо от обеих систем – дворцового и наместничьего управления – стоит третья категория населенных земель – крупное вотчинное землевладение.