Unknown

– Тот, кто носит оружие… Воитель. Воитель-колдун, боевой маг, – попытался перевести я. – Ир хаул – магия… или первородное пламя?

– Это все. Ветер. Солнце. Дыхание, тепло и свет. – Одхан изобразил круг громадными ручищами. – Она везде и принимает любую форму. Ты создаешь пламя, но ир хаул умеет и исцелять, и созидать.

– Тропа в горах. – Я вспомнил уступ, который явно появился не без помощи магии. – Это сделал твой народ?

– Да, – ответил Одхан. – Те, кто были раньше. Они произносили арайт, и ир хаул слушала. Она выполняла волю тилвит тег.

– Среди твоего народа были великие колдуны. – Я представил себе масштабы магии, которая могла бы проложить тропу в горах, не раскрошив скалы так, как это сделал бы я сам – будь у меня бесконечный резерв. – Ни мне, ни тем, кто учил меня, подобное волшебство не под силу.

– Колдовство людей совсем не такое, как тот дар, который достался тилвит тег. – Я не видел лица Одхана, но откуда-то знал, что эльф улыбается. – Арайт – речь, на которой говорили сами древние боги, создавая мир из воды, огня и гвахтер маур… пустоты. Они научили первых из моего народа словам, которые слышит ир хаул.

Сильно… Перворечь, язык творения. Уж не тот ли самый исходный код, который положил в основу Системы сам Романов? И если так – каким же образом целая раса хакеров мироздания умудрилась вчистую слить каким-то там людишкам, которые тогда наверняка еще толком не научились даже ковать мечи?

Похоже, боги не выделили рогов бодливой корове… но она забила свою миролюбивую старшую сестру копытами.

– Так, значит, каждый из тилвит тег, – Я все-таки рискнул произнести слово на перворечи, – колдун, заклинатель?..

– Так было раньше, – отозвался Одхан. – Когда-то мое могущество было куда выше твоего, рифел грвах. Но теперь я могу зажечь лишь искру ир хаул, чтобы осветить себе путь среди скал.

– Почему?

– Время старых богов ушло. – Одхан поежился, будто ему вдруг стало холодно. – Они дряхлели, и айрат слабела вместе с ними. Мы еще можем произносить слова, но в них остались лишь малые крупицы силы. Уже скоро ир хаул совсем перестанет слышать мой народ, и только я буду помнить те времена, когда тилвит тег были сильны.

– А остальные? – Я указал рукой на скрывшееся в темноте под скалой поселение. – Разве они не…

– Я последний из тех, кто жил внизу, рифел грвах. – Одхан покачал головой. – Последний, кто помнит тепло и запах травы. Остальные родились здесь, среди скал и снегов.

Несмотря на темноту, я вдруг увидел эльфа тем, кем он был на самом деле. Древним, как эти самые горы, обессилевшим и уставшим от бесконечно-долгой жизни стариком. Последним вождем своего народа. Когда-то почти равного богам, великого, могучего и прекрасного – но теперь почти исчезнувшего. Тилвит тег бежали, уступив людям, и здесь, на высоте, доступной одним лишь птицам, угасали. Тысячи лет умирали от голода, замерзали. Гибли от зубов и когтей каких-нибудь местных хищников. Учились выживать, мастерили примитивные луки и ножи из камней – но все больше забывали о том, что каждое слово их языка способно перекраивать саму реальность под волю старших и любимых детей богов. Перворечь слабела и чахла, понемногу теряя связь с таинственной и могучей ир хаул – и в конце концов превратилась в мертвый язык.

А сами тилвит тег – в несколько десятков несчастных вырожденцев, пугливых троглодитов с доисторическим оружием. В тех, кто появлялся на свет от связи близких родственников и сами дарили любовь и крохи тепла братьям и сестрам, чтобы хоть немного продлить агонию умирающего рода.

В тупиковую ветвь эволюции, которая сохранилась в горах лишь благодаря тухнущим с каждым поколением искоркам магии и немыслимо-запредельной продолжительности жизни.

Интересно, Романов специально оставил их после очередного просчета игрового мира? Или просто не заметил, проглядел, ворочая тысячелетиями и сгребая народы и империи в корзину на рабочем столе компьютера?

– Мне жаль, арвейнидд. – Едва знакомое слово само сорвалось с языка, вдруг заменив имя. – Меня не было среди тех, кто в незапамятные времена изгнал тилвит тег… но я убил твоих воинов. Прости, если сможешь.

– Мы напали первыми. В этом нет твоей вины, рифел грвах, – отозвался Одхан. – Но я виню тех аэ дин, кто приходил до тебя.

– Что они забрали у вас, арвейнидд? – Я уперся посохом в камни и поднялся на ноги. – Ты расскажешь мне?

– Да, рифел грвах. – Одхан тоже встал, разом оказавшись чуть ли не вдвое выше меня ростом. – Но сначала я хочу показать тебе лле кисегредиг... Пойдем.

Глава 27

Ночь уже вступила в свои права, и вокруг стало так темно, что я уже подумывал было зажечь посох, но Одхан меня опередил. Сам он в освещении, похоже, не нуждался — то ли от природы обладал ночным зрением, то ли знал горы, как свои пять пальцев.

И все же позаботился обо мне.