Unknown

Вечером, немного смущаясь, Архипыч доложил, что его отделению удалось обнаружить бесхозный продовольственный склад, который ранее принадлежал японцам. О его существовании наши армейские интенданты или забыли, или не знали, но унтер-офицеру удалось там хорошо разжиться продуктами.  По плутоватому взгляду Архипыча я понял, что унтер-офицер не все мне говорит.

- Архипыч, я ничего не имею против накопления запасов продовольствия, - со вздохом сказал я, - но мне не очень нравится ваш доклад о неучтенном складе. – Не верится мне, чтобы ушлые интенданты не заметили золотые залежи. Если ваши подчиненные занялись воровством, то это очень не хорошо, могут быть серьезные последствия.

- Никто не ворует ваше благородие, вот вам крест, - унтер-офицер размашисто перекрестился. - Это, значится, когда мы стали здеся лагерем, я обшарил округу, искал материалы для позиций и железо для печек. Случайно наткнулись на полуразрушенный дом. А когда спустились в подвал, да посветили факелом, обомлели сразу. Подвал забит мешками с рисом, ящиками с галетами и свиной тушенкой.  Там еще банки с вареньем каким-то есть, с каким - не разобрали.

- Как вы опознали свиную тушенку? Вы читать по-японски и по-корейски научились?

- Незачем читать, открывай и пробуй. Точно вам говорю, ваше благородие, тушенка из свиней делана. А галеты не японские, там писано по-другому, один мой солдат сказал, немецкие галеты. Ну, мы, значится, и привезли в батарею маленько, не пропадать же добру.

- Маленько - это сколько?

- Посчитал я, сколько деньков нам топать до дома  и вышло у меня не менее сорока. Вот на весь срок запасы и сделал. Вы, ваше благородие, не думайте, что это много, после марша, да по морозцу у людей жор проснется такой, что мама не горюй.

- Ладно, Архипыч,  запасайте, об остатках продуктов сообщите потом кому-то.

- Шепнул я нашим соседям, пехотинцам из 137-го полка, они вмиг вынесли весь подвал, пусто теперь там.

Третья армия покидала Сеул частями с интервалом в сутки, чтобы не создавать сложностей и заторов на дорогах.  Наш XVII  армейский корпус двинулся в путь третьим. Передвигаться было относительно легко, дорога утоптана ногами тысяч солдат. Дневные переходы  составляли тридцать-сорок верст. Ночевать приходилось в палатках  и готовить пищу  на кострах.  Я первый день ехал на лошади верхом и, признаюсь честно, промерз основательно. Потом отказался от верховой езды, шел пешком наравне со всеми. Тяжело, но не так холодно.

По мере приближения к границам России снежный покров становился глубже, а морозы крепче. Очень переживал, чтобы никто из батарейцев не обморозился и не отстал. На каждом привале проводил перекличку. От офицеров требовал осмотра личного состава на предмет выявления обмороженных и уставших. Бог миловал, больных не было. С питанием тоже отлично, солдаты сыты. Вот с фуражом с каждым днем ситуация ухудшалась. Если затянется наш поход на три-четыре дня больше расчетного, лошадей будет нечем кормить. А взять негде, впередиидущие русские части  вычищали под метелку у местного населения все запасы сена и фуражного зерна. Пытались, для пробы, кормить лошадей рисом, но что-то животные не очень охотно его жевали. Думаю, когда припечет, будут  есть все, что предложим.

На тридцать восьмой день похода, я, согласно приказу командира дивизиона, отправился на  хутор Засека, где ранее квартировала моя батарея. К моему удивлению хутор не был занят, поэтому нам повезло устроиться очень даже хорошо. Ну, вот мы и дома. Год здесь не был, и, кажется, ничего не изменилось, все те же хозяева изб, все те же недовольные взгляды на моих солдат. Приказал топить бани, приводить себя в порядок. Я с господами офицерами тоже отправился в баню смывать грязь, накопившуюся в походе.

Баня для русского человека - это не просто место для мытья, это, я бы сказал: храм чистоты и духовного очищения. Валяясь на верхнем полке небольшой бани, я чувствовал, что мое тело покидает усталость, сознание проясняется еще больше, и естественно очищается тело.

Разрешил всем отдыхать до обеда следующего дня. Нужно дать хорошо отдохнуть солдатам после длительного похода. Устали они, перемерзли, пусть лишних несколько часов поспят.

Мне поспать не удалось. Ранним утром меня с постели поднял посыльный из штаба главнокомандующего.

Глава 14

«…только просвещенные государи и мудрые полководцы умеют делать своими шпионами людей высокого разума и этим способом непременно совершают великие делаю Пользование шпионами – самое существенное на войне; это та опора, полагаясь на которую действует армия»

Сунь-цзы, «Искусство войны»

- Ваше высокоблагородие, подпоручик Головко по вашему приказанию прибыл, - рапортовал я Терехову, стоя по стойке смирно.