Unknown

Стою я в огромной аудитории перед авторитетной комиссией из двадцати пяти генералов и полковников по стойке смирно. Нашел знакомое лицо генерал-лейтенанта Изварина, он мне даже слегка улыбнулся.  Мне предстоит устно отвечать по многим предметам, например, основными являются: строевые уставы, артиллерия, фортификация, алгебра, геометрия. А вот предметы: военная администрация, политическая история, топографическое черчение, русский и иностранный язык, тоже обязательны к сдаче, и на них обращают не меньшее внимание.  В принципе, багаж знаний у меня достаточен. Надеюсь, не ударю лицом в грязь, а вернее физиономией в пол. Даже если я не попаду в число слушателей, то могу вернуться в свою артиллерийскую бригаду.

Полковник Сташевский зачитал выдержки из протокола  экзаменационной комиссии Амурского округа, рекомендовавшей меня к поступлению. Среди генералитета прокатился одобрительный гул, я заметил несколько благожелательных взглядов и кивков. Затем мне некогда было заниматься созерцанием, начались испытания. Я не оговорился, испытания в прямом смысле этого слова. Уже после первого десятка вопросов, я понял, что экзамены во Владивостоке больше походили на дружескую беседу за чашкой чая. Здесь же  преподаватели  Академии кандидата и его мозги выворачивали наизнанку, требуя правильного, полного и быстрого ответа на поставленные вопросы. Генерал-лейтенант Изварин  меня просто засыпал вопросами по фортификации. В помощь ему подключился генерал-майор  Мешков с вопросами по военной администрации и, естественно, поинтересовался любимыми «единорогами». Я подробно рассказал о конструкции этого орудия, о способах его выделки, типах боеприпасов к нему, и о тактических приемах применения данного вида артиллерийского вооружения. Мои ответы, похоже, понравились Мешкову - заметил на его лице довольную улыбку.

- Откуда у вас, поручик, такие познания о «единорогах»? – осведомился генерал-майор, -  в Михайловском училище, которое вы изволили окончить, сей вид артиллерии не преподают.

- Я, ваше высокопревосходительство, из семьи потомственных артиллеристов, поэтому изучал развитие артиллерии нашего Отечества с помощью отца и  самостоятельно.

- Похвально. У меня к вам больше вопросов нет.

- Ну, поскольку у генерал-майора Мешкова к кандидату вопросы иссякли, - сказал поднявшийся с места генерал-лейтенант, как я позже узнал, это был начальник Академии Михневич, - хочу высказать общее мнение комиссии. - Поручик Головко показал отличную подготовку  и продемонстрировал отменные знания. Таким образом, поручик Головко успешно прошел испытания и подлежит зачислению в Николаевскую Академию генерального штаба в качестве слушателя. Приказ о вашем зачислении, поручик, будет зачитан после прохождения испытаний всеми кандидатами. Оставьте в строевой части адрес своего проживания в столице, вас известят о дне прибытия в Академию. Можете быть свободны.

- Так точно, - выдавил из себя эти два слова, так как меня откровенно переполняла радость.

Повернувшись через левое плечо, строевым шагом покинул аудиторию.

В коридоре достал свои карманные часы, подаренные мне отцом еще в первый год обучения в училище,  и не поверил своим глазам. Меня пытали без малого два часа. Вот это да! Если всех так будут допрашивать, то продляться вступительные экзамены не меньше двух месяцев точно. Оставив в строевой части адрес особняка, я намеревался отправиться гулять по городу, надо было немного развеяться и успокоиться. Эмоции меня переполняли.

- Вас, поручик, можно поздравить? – услышал знакомый голос полковника Терехова, идущего ко мне на встречу в фойе первого этажа Академии. – Вижу ваше довольное лицо и делаю вывод: вы поступили.

- Здравия желаю, ваше высокоблагородие, рад вас видеть и сообщить, что комиссия представила меня к зачислению в Академию слушателем.

- Примите мои искренние поздравления, Станислав Владимирович. Так может, найдем уютное местечко и отметим это событие.

- Возражения по этому поводу нет, но есть предложение место не искать, а поехать в мое жилище, предварительно закупив напитки. Моя кухарка, знаете ли, очень недурственно готовит, да и в кладовых продукты найдутся.

- Вы обзавелись своим жильем в столице?

- Не я, а мой отец.

Откладывать не стали, взяли извозчика. Заехали в бакалейную лавку, прикупили коньяка, круг голландского сыра, несколько свиных балыков и десяток лимонов.

Прибыв домой, приказал подать нам обед в столовую. Прислуга быстро начала сервировать стол на две персоны.

- И откуда у вас такой роскошный особняк? – улыбаясь, поинтересовался Александр Петрович.

- Он принадлежал самому первому графу Головко, это подарок ему от императора Александра I. Вот можете посмотреть на семейный портрет того времени, - сказал я, подведя Терехова к картине, на которой был изображен Степан Иванович и София Яковлевна.

Терехов некоторое время смотрел на портрет, потом на меня, потом снова на портрет.