Unknown

- Поручик Головко Станислав Владимирович, слушатель Николаевской академии генерального штаба, - ответил я жандарму. – Прошу меня простить, что представляюсь лежа.

- Ничего страшного, Станислав Владимирович. Вы не возражаете, если будем общаться без чинов?

- Какие возражения могут быть?

- Если вас не затруднит, расскажите, что с вами случилось?

- Шел домой после занятий. Возле полицейского участка увидел странных людей, выгружающих под крыльцо снарядные ящики. Спросил. В ответ получил пулю. Пришлось защищаться и спасать свою жизнь. Потом доставлен в госпиталь, где был прооперирован.

- Значит, те люди, с ящиками,  вам  совершенно незнакомы?

- Я недавно в столице  и круг знакомых у меня ограничивается сослуживцами по Академии.

- То есть вы заметили ящики и решили вмешаться?

- Я окончил Михайловское артиллерийское училище и принимал участие в войне с Японией, потому мне показалось странным наличие снарядных ящиков у гражданских лиц.

- Фамилия Бронштейн вам знакома?

- Нет.

- С Лейбой Давидовичем Бронштейном вы никогда не встречались и не ссорились?

- Не доводилось встречаться, я эту фамилию от вас услышал.

- После выстрела  вы что  предприняли?

- Выхватил наградную саблю и защищался. Сначала нанес удар по стрелку, а потом поразил второго человека, извлекшего из кармана наган, а третий кинулся на меня с длинным кинжалом.

- Защитились вы на славу. Два холодных трупа, в том числе Бронштейн, и один безрукий, - как-то задумчиво сказал ротмистр. – Но ничего, мы раненого разговорим.

- Павел Иванович, а кто эти люди?

- Революционеры. По всей видимости, они принадлежат к недавно образованной партии РСДРП(б). Ящики, которые вы заметили, действительно снарядные, только загружены были динамитом. Такого количества взрывчатки хватило бы для разрушения не только полицейского участка, но и для пары домов, стоящих рядом. Вы спугнули террористов-взрывников в момент подготовки, они еще не успели привести в боевое состояние свою адскую машинку. Вы, Станислав Владимирович, невольно оказали помощь Отдельному корпусу жандармов, за что вам огромное спасибо. Я сообщу вашему начальнику Академии о вашем поступке. Выздоравливайте. Если возникнет необходимость, я вас еще навещу. Всего вам доброго.

Посещение ротмистра активировало мою мыслительную деятельность. Вернее, во мне бушевало возмущение. После прокатившихся по России террористических актов, я думал, что соответствующие  службы возьмут под присмотр оборот взрывчатых веществ в государстве. А здесь какие-то революционеры свободно перемещают по столице  несколько пудов динамита. Если бы я попал под взрыв такого количества взрывчатки, то от меня в лучшем случае осталась бы покореженные сабля и револьвер. Для себя сделал неутешительный вывод. Я среагировал на опасность вроде бы правильно, но недостаточно быстро. Да и саблей защищаться против револьвера проблематично, мне повезло, что революционеры оказались не очень опытными стрелками. Тогда ставлю себе задачу: после выздоровления обязательно возобновить тренировки в стрелковом тире. Неплохо  научиться стрелять с неудобных положений и в движении, от этого может зависеть моя жизнь. С появлением санитарки, доставившей мне завтрак, все мысли отложил на будущее.

 На третий день пребывания в госпитале я чувствовал себя хорошо. Тупая боль в ране  не вызывала у меня негативных ощущений. Доктору тоже понравился процесс ее заживления.

Вечером меня проведали Соснин и Вильчур.

- Поручик, вы не представляете, что творится в Академии!!! – выдал тираду Соснин. – Все говорят, что вы предотвратили покушение на представителя императорской фамилии. Вас обязательно должны наградить. Еще говорят, что вы изрубили в капусты пятерых террористов.

- Не пятерых, а только двоих. А на кого покушались террористы мне неизвестно.

- Дыма без огня не бывает. Если в Академии говорят о представителях августейшей фамилии, то так оно и есть. Поверьте мне. Вы нас извините, поручик, мы забежали на минутку, спешим на вокзал, отпуск короткий, хотим успеть домой к Рождеству.

Вильчур молча кивнул, пожал мне руку. Мои однокашники убежали.

 Оставшись один, я немного загрустил. Сослуживцы сейчас разъезжаются по домам, встретят своих родных и близких, а я валяюсь в госпитале в одиночестве. Ведь мог же пройти мимо и не заметить этих ящиков, посетила меня мысль. Но тут же прогнал ее. Далеко бы я ушел, если бы террористы взорвали свой груз? Меня однозначно достала бы взрывная волна, размазав по тротуару, и кирпичи разрушенных домов прилетели, причинив телу повреждения, несовместимые с жизнью. А так, я еще нормально отделался. Рана не опасная для жизни, заживет скоро. Своим поступком я не только спас кого-то из полицейского участка, но и свою жизнь сохранил, на смерть врагам, на радость своим детям и родителям.