Unknown

Он полетел вдоль коридора, мы направились следом, пройдя по пути несколько иллюминаторов, через которые были видны звезды. Иногда, как бы странно это ни звучало, я забывала, что нахожусь на борту космического корабля. У наших Сил самообороны не было ничего крупнее небольшого транспортника. Корабли подобного размера – с целыми банкетными залами внутри – раньше я и представить себе не могла.

Я быстро шла рядом с Брейд и пыталась придумать, что бы сказать.

– Я знаю одно место, – наконец шепнула я, – где на тебя никто не посмотрит как на фрика. И никто не будет глазеть.

– Где? – проворчала она. – На твоей планете? Аланик, я знаю о твоем народе. Мой народ его завоевал. Там я буду не просто фриком, а фриком, которого все еще и ненавидят.

– Нет, – сказала я и взяла ее за руку, остановив посреди пустого коридора.

В этой части корабля сейчас охраны было меньше, чем обычно. Очевидно, часть из них перевели ближе к банкетному залу. А наш дрон-проводник маячил довольно далеко впереди. Момент был подходящий.

– Брейд, – прошептала я, – мне кажется, у тебя есть какие-то сомнения насчет этого плана.

Она не ответила, но посмотрела мне в глаза.

– Есть… кое-что такое, чего я не могу сказать тебе прямо сейчас, – добавила я. – Но, поверь мне, я могу забрать тебя туда, где тебя будут ценить. Не ненавидеть, не бояться. Ценить по достоинству. Скоро я тебе все объясню. Просто выслушай, когда это будет, ладно?

Брейд нахмурилась как-то очень «по-человечьи». Пусть она и переняла часть привычек и манер креллов и дионейцев, но растили ее – по крайней мере, в детстве – все-таки люди.

Нас позвал дрон-проводник, я отпустила ее руку, и мы торопливо догнали его. К сожалению, возле коридора, ведущего в машинный отсек, по-прежнему дежурил охранник, поэтому мы просто прошли мимо и направились к нашей прыжковой комнате.

Там я томилась, как мне показалось, несколько часов, хотя прошло, наверное, не больше получаса, а потом почувствовала запах корицы.

– С вами двумя все в порядке? – спросила Дымка. – В командном центре сказали, что вас отзывают, но не сказали почему. Видимо, не считают нужным мне сообщать.

– Мы в порядке, – сказала я, взглянув на Брейд, которая сидела на своем обычном месте, уткнув глаза в стену. – Винзик просто хотел похвастаться некоторыми своими пилотами.

Вскоре появились кицены и Моррьюмар.

– Аланик, – воскликнула Каури, подводя платформу ко мне, – ты добралась до сердца!

– Какое оно? – спросил со своего трона Хешо. – Яркое, словно тысячи рассветов, наступивших одновременно? Темное, словно мрак пещеры, никогда не видевшей неба?

– Ни то ни другое, – сказала я. – Это была пустая комната, Хешо. Они не знают, что находится в центре настоящего лабиринта, поэтому не могли это воспроизвести.

– Какое разочарование, – сказал Хешо. – Никакой поэзии.

– Я слышал, – сказал Моррьюмар, – что сегодня здесь был сам главный министр Верховенства. Ты его видела?

– Не знаю, – ответила я. – Я бы его не узнала, если бы и увидела.

Ая, одна из стрелков киценского экипажа, тут же пустилась в воспоминания о том, как она однажды краем глаза видела главного министра во время экскурсии по Звездовиду. Хешо сидел с нарочито равнодушным видом, но ведь он все-таки был королем, так что, возможно, главные министры ему наскучили.

Больше не вступая в разговор, я поудобнее устроилась в кресле и украдкой отстучала на браслете: «Доложить обстановку».

«Жду и наблюдаю, – прислал дрон. – Среди экипажа наблюдается оживление. Судя по разговорам, скоро мы совершим гиперпрыжок».

Вот оно. Значит, пора. Оставалось только надеяться, что дрон сумеет хоть что-нибудь записать. Я погрузилась в себя, представляя, что лечу. И тут же увидела путь домой, но отвернулась от него. Не сейчас. Еще не время.

Я попыталась обратить свою силу к кораблю, на котором мы находились, к «Весам и мерам». Чтобы услышать, о чем говорят на борту. Это не должно было сработать. Им незачем было использовать цитоническую связь, чтобы поговорить с другими местами на борту. И все же голоса из машинного отсека внезапно всплыли в моей голове.

Ощущение было такое… будто кто-то переключил их на меня. Будто кто-то их слышал и транслировал.

«Все пилоты на борту и экипаж на местах, – произнес голос Винзика. – Машинный отсек, можете совершать гиперпрыжок в пространство Звездовида».

«Вас понял, – отозвался кто-то из механиков, и я даже услышала дионейский акцент. – Готовимся к гиперпрыжку».

Рядом с ними. Рядом с ними находился чей-то разум. Не личность – нечто совсем иное. Оно и транслировало эти слова. Возможно… я действительно смогу сделать так, чтобы дрону было что записывать. Однажды мое присутствие на корабле уже помешало совершению гиперпрыжка. А что, если сделать это специально? Заставить экипаж заменить гипердвигатели?

Я легонько надавила на этот обнаруженный разум. И услышала пронзительный крик.

«Отказ гипердвигателя, – сказали в машинном отсеке. – Мостик, у нас опять отказ гипердвигателя. Все из-за этих цитоников на борту. Они создают невольные помехи для гипердвигателя».

«Попробуйте замену», – ответили с мостика.