Unknown

Те несколько минут, что мы летели, я думала о том, что меня ждет. Если сограждане Аланик начнут задавать слишком много вопросов, это может стать опасным. А они наверняка уже скоро забеспокоятся, почему их пилот не дает о себе знать. Но в то же время я сомневалась, что смогу заставить их поверить, будто я – это она. Одно дело – изображать Аланик перед теми, кто ее не знает, но совсем другое – обмануть близких ей людей, пусть даже обращаясь к ним только через письменные сообщения.

– А в Верховенстве смогут расшифровать сообщение, если мы используем ключ Аланик?

– Весьма маловероятно, – сказал М-Бот. – Это пример так называемого симметричного шифрования. Даже мне было бы трудно взломать его посредством грубой силы.

Я сделала глубокий вдох:

– Ладно. Составь какой-нибудь простенький текст. Мол, добралась нормально, все в порядке, приступаю к испытаниям, ну и все такое прочее. А в зашифрованном напиши: «Я не Аланик. Она потерпела крушение на моей планете и была ранена. Я пытаюсь выполнить ее задание».

– Хорошо, – сказал М-Бот. – Будем надеяться, это не вызовет у них панику и желание немедленно связаться с Верховенством для получения разъяснений.

Этого, конечно, нельзя было исключать, но я решила: лучше рискнуть, чем отмалчиваться.

– Я составил малозначительное сообщение, чтобы разместить его поверх скрытого, – доложил М-Бот. – Но поскольку, чтобы обмануть Верховенство, ты в нем солжешь, выдавая себя за Аланик, тебе придется подписать его самой. Моей программой ложь не предусмотрена.

– Вообще-то, я уже слышала от тебя неправду, – заметила я.

– В шутку, – произнес М-Бот. – Это другое.

– Ты – стелс-истребитель, – сказала я. – На тебе сейчас голограмма, чтобы лгать всем, кто нас видит, о том, как ты выглядишь на самом деле. Так что ты способен на ложь.

Он не ответил, и я, вздохнув, напечатала внизу имя Аланик и велела ему отослать письмо, как только мы вернемся на станцию. В надежде, что это даст нам немного времени.

Но потом я задумалась. Ведь как-то Аланик почувствовала меня, когда мы посмотрели то видео с делвером и я запаниковала. Вдруг кто-то еще слышит меня? Тот, до кого я смогла бы дотянуться, если бы знала как.

– Спенса! – позвал М-Бот каким-то странно напряженным голосом.

– Мммм?

– Я живой? – спросил он.

От этого вопроса я сразу очнулась, удивленно заморгала и, наклонившись вперед, осторожно спросила его:

– Ты всегда говорил, что симулируешь личность и живое существо, чтобы твоему пилоту было удобнее.

– Знаю, – сказал М-Бот. – Так я должен говорить людям в соответствии со своей программой. Но… в какой момент симуляция становится реальностью? Ну, в смысле, если моя поддельная личность неотличима от настоящей, что делает ее поддельной?

Я улыбнулась.

– Почему ты улыбаешься? – спросил М-Бот.

– То, что ты об этом спрашиваешь, – уже прогресс, – ответила я. – Я-то с самого начала считала тебя живым. И ты это знаешь.

– Не думаю, что ты понимаешь всю серьезность ситуации. Я перепрограммировал себя. Еще тогда, когда был должен не только выполнять приказы моего пилота, но и помогать тебе. Я переписал собственную программу.

Это произошло во время Второй Битвы за Альту. М-Бот вышел из стазиса, связался с Коббом, и они вдвоем спасли меня. М-Бот смог это сделать, только изменив имя своего пилота, вписанного в его базы данных и погибшего много столетий назад, на мое.

– Не так уж много ты поменял, – сказала я. – Всего одно имя в базе данных.

– Все равно опасно.

– А что, по-твоему, еще ты мог сделать? Переписать программу, запрещающую тебе летать самостоятельно?

– Это пугает меня. Что-то в моих программах такая возможность очень беспокоит. Как будто в меня встроили нечто вроде предохранителя, который… – Щелк. Щелк-щелк-щелк-щелк.

Я выпрямилась:

– М-Бот!

Он продолжал щелкать, и только. Я запаниковала, внезапно осознав, что понятия не имею, как проводить диагностику его ИИ! С механикой я еще могла управляться, но всю работу с более сложными системами всегда выполнял Родж. Скад! А если…

Щелканье прекратилось. У меня перехватило дыхание.

– М-Бот! – снова позвала я.

Тишина. Корабль продолжал лететь, но не отвечал мне. Я вдруг до жути перепугалась, что осталась здесь совершенно одна. В незнакомой части галактики, без всякой поддержки и теперь даже без него.

– Я… – наконец раздался голос М-Бота. – Прости. Кажется, я на минутку завис.

– Слава звездам! – воскликнула я, чувствуя огромное облегчение.

– Я был прав, – сказал М-Бот. – Это встроенная подсистема. Наверное, я запустил ее, когда стер имя моего пилота. Любопытно. Такое впечатление, что как только я начинаю думать об очередном вмешательстве в свои программы, например о… – Щелк. Щелк-щелк-щелк-щелк…

Меня аж передернуло. Но теперь хотя бы стало понятно, что происходит. Это был какой-то предохранитель, не дающий ему дальше изменять свои программы. Я молча ждала. Звездовид у нас за спиной становился все меньше. Наконец М-Бот заговорил снова:

– Я тут. Еще раз прости.

– Ничего, – сказала я. – Это, наверное, раздражает.