Unknown

- О двадцати пудах мы уже всё оговорили, пока не будет у меня нового епископа, про двадцать пудов забудьте.

Гримаса недовольства появилась на лице брата Иллариона, да Волкову было на то плевать. Ему нужен был новый епископ, и если аббат монастыря Святых Вод Йордана хотел получить хотя бы двадцать пудов серебра, он должен был сделать всё, чтобы Волков поехал в Эшбахт с новым епископом.

Брат Илларион встал:

- Пойду к Его Высокопреосвященству. Говорить буду о вашем деле.

- О нашем деле, - поправил его генерал.

- Да, о нашем деле, - сказал монах, поклонился Волкову, затем поклонился Агнес и ушёл.

- И к еде даже не притронулся, – заметила девушка.

- Не до того ему, - отвечал кавалер, погружаясь в думы.

Да, кажется, монахов он уломает, будет ему новый епископ, но отдавать сто пудов серебра за обещание курфюрста, пусть даже письменное, кавалеру не очень-то хотелось. Монет из серебра начеканит, потратит на свои нужды и скажет: извини, сын мой, сейчас денег нет, зайди попозже. Попробуй потом взыщи с князя обещанное.

Времени, конечно, у него было очень мало, но он решил подождать. Должен был прийти за серебром как минимум ещё один человек. Не мог этот человек не знать про серебро. И не мог пропустить мимо себя такое богатство.

А ещё думал кавалер о том, что о визите к нему казначея курфюрста обязательно узнают и банкиры. И этот визит высокопоставленного монаха, разумеется, должен был повысить их предложение. В общем, всё складывалось пока хорошо, но надо было ждать, ждать тогда, когда время и неугомонные враги так торопили.

После обеда один из сержантов показался в проёме двери, и Волков стал гадать, кого это привёл Господь, надеясь, что Господь привёл того, кто ему был сейчас нужен. А сержант и говорит:

- Господин генерал, там к вам господа.

- Что за господа? – на всякий случай уточнил кавалер. - Горожане с подарками?

- Нет, там господин говорит, что он штатгальтер Его Императорского величества.

- Штатгальтер? – вот уж кавалер удивился так удивился, никак, после их недоброй последней встречи, не ожидал он подобного визита. – Хорошо, зови его.

- А с ним ещё два господина, их тоже пускать?

- Всех зови.

Глава 34

Глаза и уши Его Императорского Величества в Ланне господин Краугер был всё так же бледен, как и в прошлую их встречу, а вот учтивость его заметно выросла. Теперь он не корчил гримас пренебрежения и в спеси не оттопыривал нижней губы. Напротив, он склонился в долгом поклоне, как и его спутники.

Волков тоже встал и поклонился. Но затем сел и, мстительностью своею упиваясь, господам сесть не предложил: ничего, постоят.

Но господа недовольства от этого совсем не выказали, а напротив, всем видом своим показывали любезность, особенно любезен был сам штатгальтер. Он и заговорил:

- Кавалер Иероним Фолькоф, полковник Его Императорского Величества, владетель Эшбахта?

- Да, это я, - отвечал Волков, пропустив мимо ушей слово «полковник», - а вас я помню, вы штатгальтер Краугер.

Краугер кивнул и продолжил:

- Его Императорское Величество восхищены вашей победой над хамами, единственное, о чём он сожалеет, так это о том, что грубиян фон Эрлихген не был схвачен.

- Я и сам о том сейчас сожалею, - отвечал кавалер, - но он слишком рано покинул поле боя. Я даже его не видел, когда атаковал повторно. Если бы схватил его, то преподнёс бы смутьяна в дар Его Величеству.

- Тем не менее, император восхищён вашей победой, он говорит, что и не знает, что ему сейчас нужно больше: золото или истинные рыцари и полководцы, такие как вы, кавалер Фолькоф.

Это было лестное сравнение. Если сам император и вправду так говорил о нём… Волков даже заволновался немного. А штатгальтер продолжал:

- Император просит вас, полковник, принять в дар безделицу, – он сделал знак своему спутнику, и тот достал из-за спины небольшую шкатулку, передал её Краугеру, и тот, откинув крышку, преподнёс её Волкову.

То была брошь для закрепления пера на шляпе или на каком другом головном уборе. И брошь эта была великолепна. То был огромный, непередаваемо синий сапфир в обрамлении серебра.

«Десять золотых? Да нет… Двадцать! Двадцать пять!»

- Лазурь и серебро, - произнёс Краугер, ставя шкатулку на стол перед Волковым, - ваши цвета, кавалер.

Да, лазурь и серебро. Неужели император теперь знает про его цвета? Скорее всего нет, но его советники знают точно.

- Благодарю вас, господин штатгальтер, - отвечал кавалер, стараясь сдерживать страсти, что бушевали в его душе, - внимание императора - уже великая награда, а уж такое сокровище и вовсе благодать.

- В таком случае, разрешите считать мою миссию оконченной, - произнёс Краугер, - не смею вас больше донимать своим присутствием.

Штатгальтер и господа, что были с ним, ему снова кланялись, Волков тоже встал и прежде, чем они уже повернулись к двери, кавалер, как будто между прочим, «вспомнил» о том, о чём ни на миг не забывал:

- Господин штатгальтер.

- Да? – Краугер и его спутники остановились.

- А как же неразрешённое наше с вами дело?

Волков хотел уже напомнить ему о векселе, о деньгах. Но штатгальтер его опередил: