Unknown

- Рене, вы со своей ротой и приданым вам кавалерийским эскадроном будете конвоировать пленных. Ведите их ко мне в поместье. Не прохлаждайтесь, но и не загоняйте людей, они всё-таки не солдаты. Начинайте прямо сейчас.

- Сейчас? Да, но у них нет обуви, капитан Мильке…, - Рене повернулся к Мильке, ища в нём поддержки.

- Ведите без обуви, обувь купите по дороге. Деньги я Мильке выдам. Максимилиан.

- Я тут, генерал, - отозвался знаменосец.

- Серебро. Это главное. Сегодня же до вечера оно должно быть всё... всё!.. переправлено на тот берег и передано под ответственность полковника Брюнхвальда, – он понизил голос. – Друг мой… Будьте при серебре неотлучно.

Максимилиан понимающе кивнул:

- Да, кавалер.

- Капитан Хайнквист! - крикнул Волков.

- Я здесь, господин генерал, - быстрым шагом к нему подошёл командир второй роты.

- Ваша рота будет охранять серебро, а вы, капитан, помогите прапорщику.

- Я помогу прапорщику Брюнхвальду, – обещал капитан Хайнквист. – О том можете не переживать.

Генерал пожал руку капитана. И повернулся к остальным офицерам:

- Полковник Эберст, начинайте снимать лагерь. Надеюсь, что завтра к вечеру все люди и весь обоз будут на той стороне реки, а послезавтра войско выступит на Нойнсбург.

- Приложу все силы, генерал, - отвечал полковник.

- Мильке!

- Слушаю вас, генерал.

- Не оставляйте здесь ничего, что стоит хотя бы крейцер. Постарайтесь продать всё здесь, чтобы не тащить ничего лишнего с собой. Но продавайте всё только в присутствии солдатских депутатов, чтобы потом нас не упрекали в том, что мы вели дела тайно.

- Я всё время так и делаю.

Волков кивнул офицерам, те в ответ ему кланялись.

Вещи его были собраны и уложены в телеги, с ним ехала его гвардия, два десятка людей при двух сержантах. Гюнтер, Фейлинг и шесть возниц при шести телегах. В четырёх телегах стояли тяжёлые сундуки и крепкие ящики, от глаз людских скрытые рогожей. В двух его вещи. Так он и отъехал от лагеря.

Выезжал из лагеря, а сам видел, как оживает он. Как поднимается суета, как возницы спешно впрягают коней в возы и телеги, как выстраиваются те телеги в очередь на погрузку, как грузят на возы тяжёлые ящики с его серебром, как солдаты убирают палатки, носят вещи к обозу, как кашевары убирают свои котлы, как мужики, бабы и дети, все босые, выходят и под окрики и команды конвоиров строятся на дороге. И все, все они выполняют его повеление. Если бы он выспался, если бы у него рука не побаливала, то мог бы он посчитать себя весьма влиятельным человеком. А как иначе, если все эти тысячи и тысячи людей согласны с его волей и готовы идти туда, куда он решит.

Доехали до реки, через реку перебраться было уже легче, инженер Шуберт со своими людьми срезал подъёмы и уплотнил грунт до и после брода. Волков для себя отметил, что человек он, всё-таки, толковый. И решил его наградить после кампании.

- Господи, друг мой! – воскликнул Брюнхвальд, увидав его.

- Вам нездоровится, генерал? – вкрадчиво спросил капитан Пруфф.

Волков отмахнулся:

- Мне уже лучше. Надеюсь, вы в курсе, господа, что мы снимаемся?

Но Брюнхвальд не был беспечен. Он поймал первого попавшегося на глаза солдата:

- Быстро найди генералу монаха-лекаря, он около пленных всё время бывает.

Солдат кивнул и убежал.

А офицеры прошли к любимому шатру Волкова, тому, который он захватил в Фёренбурге, и сели в его тени.

- Идём на горцев? – сразу спросил Брюнхвальд.

- Да, верный человек мне писал, что эти мерзавцы наконец решились на войну. До того у них были дела, а тут вдруг нашли деньги. Стали собираться с силами, нанимают из соседних кантонов людей. Пора их вразумить.

- Ну что ж, пора так пора, - флегматично произнёс капитан Пруфф. – Жаль только лагерь этот бросать, уже обжились в нём.

- Карл, я уезжаю в Ланн, по делам, для нас всех важным, вас назначаю командиром войска.

-То для меня большая честь, – полковник встал и поклонился.

- До конца завтрашнего дня все силы должны быть собраны тут, все ценности должны быть собраны тут, все пленные, - Волков сделал на этом ударение, - все мои пленные должны быть здесь. Максимилиан и Хайнквист отвечают за моё серебро, Рене отвечает за моих пленных, вы, Карл, отвечаете за всех остальных. А послезавтра вы с обозом должны выйти на Бад-Тельц и Нойнсбург.

- Приложу все силы, чтобы оправдать ваше доверие.

- Капитан, - Волков обратился к Пруффу.

- Я понял, генерал, – отвечал тот. - Начну готовиться к большому походу, сегодня же велю кормить моих коней овсом и ячменём, пушки у нас тяжелы, путь у нас неблизкий.

- Это не всё. Офицеры, видевшие вашу работу, отзывались о ней с большим уважением, - продолжал генерал.

Артиллерист расцвёл и едва сдерживался, чтобы не заулыбаться от счастья после таких слов. А Волков продолжал:

- Они просили прикупить вам ещё пушку, и я счёл их просьбу разумной. Нам надобно выбрать ещё одно орудие. Такое же сильное, как и наша картауна. Полагаюсь тут на ваш выбор. Думаю, в Ланне мы найдём то, что нужно.

Теперь Пруфф уже не сдержал улыбки и воссиял. А как же иначе, коллеги признали его вклад в победу, руководство доверяло ему.

Много ли надо старому артиллеристу?