Unknown

Что же касается масштаба проявленных благ – притязаний гармоничного существа на блага, которые содержит в себе слой – практически всегда в меру, в самый раз. Поскольку высший смысл он на то и смысл, что определит и рисунок благ и гармоничный рисунок их употребления. Поэтому когда олимпиец прикасается к определенному рисунку возбуждения, то и его чувства и порывы в этом направлении имеют и меру и смысл. И возбуждение не захватывает его целиком, он не служит ему. Или вот, скажем, олимпийца обманули. Выдав одно возбуждение за другое. Не повод особо расстраиваться, пусть внешние блага поколебались, но в высшем смысле – это еще одна крупица познания, ведь обман-то – можно понять, понять как его раскусить, и это также познание!

Гордыня слоя познания олимпийцев второго подвида

Здесь как раз тот редкий случай, когда описание способов темной экспансии вполне можно опустить, чтобы не тратить драгоценное место в книге. Темный олимпиец второго подвида на этапе корысти занят в общих чертах в точности тем же, что и олимпиец первого подвида, с той разницей, что пытается соблазнять окружающих не чувственным вожделением, а чувственным возбуждением своего рисунка. И разрушает в пользу не вожделения, а своего возбуждения.

Олимпиец эмпатичен лишь к собственному «максимальному» понимаю хорошего рисунка чувственного возбуждения, поэтому все иное – отрицается. И поэтому от всех других рисунков олимпиец отворачивается восприятием, он их не понимает и не хочет, они для него – странная, неясная с точки зрения выгоды, неестественная в чувствах штука, которая вовсе не возбуждает. И такое поведение не останется без важных последствий, ибо это – фобий начало!

Что же касается подтасовок основы – большинство американских мультиков двадцатых – по сути, про олимпийцев. Поэтому в них часто показывался и мир корыстных олимпийцев второго подвида. Они будут навязчиво демонстрировать все множество методов мнимого раздолья, чтобы повлиять на желаемый рисунок чувств. Это блестящая навязчивая реклама, которая направляет стрелкой – иди сюда, здесь хорошо и раздольно. Повар корчит неестественно восторженную гримасу, показывая что все его инстинкты ну просто «в отпаде», показательно нюхает блюдо – мммм, какой запах. Ну и тому подобное.

Вообще, темные существа – живут по диктату силы. Этот аспект интуитивно, но вполне точно угадывается в самых разных земных культурных источниках, когда описываются особенности подобных сообществ или личностей. Темным нужно слиться с благами эмпатии любой ценой, а значит алгоритм действий таков: у слабого – отнять. Сильного – обхитрить, подчинить или избежать. Олимпиец, охваченный темным возбуждением, становится грубым и нахрапистым там, где он может взять силой. И пытается «сыграть» на чувственных аспектах другого, подтасовать их или обманом повернуть ситуацию в русло желаемых чувственных процессов – там, где сталкивается с сильным противодействием своим усилиям. Это придает весьма характерные черты миру темных олимпийцев, собственно как и другим темным сообществам, в которых познается жизнь (свойства). Такой темный мир становится миром нахрапистости и «подлянок». Там, где олимпиец второго подвида силен – он берет нахрапистой грубостью, совершенно индифферентный и равнодушный по «праву силы» к тому, что интересует (возбуждает) в чувствах других, для темного важен лишь его собственный рисунок эмпатии. Там же, где олимпиец второго подвида слаб – он пытается подлостью, уловками, иллюзиями представлений (в инстинктах) повернуть ситуацию в свою пользу так, чтобы возбуждение все-таки работало на него.

Пожалуй, как раз это не так просто объяснить в рамках земной культуры. Представьте, приехал турист, остановился у местных. Туриста возбуждает море, песок и солнце, именно эти чувства или, скажем так, эти «материалы», если описывать техническим образом. А местным нужно убирать теплицы. И им наплевать на морские побережья, но на туристах заработать все же хочется. И они красят землю под песок, распыляют над теплицами запах моря – а вдруг туристы пойдут! Смешно? Это только потому, что на земле недостаточно прямых возможностей тел олимпийцев второго подвида. А при достаточных возможностях - чувства туриста вполне могут быть обмануты сборными инстинктами. Темные олимпийцы маскируются, переодеваются, изменяют облики и восприятие в опеке, в общем, пытаются перетасовать весь веер инстинктов в свою пользу. К примеру, пусть олимпиец второго подвида заведует, скажем, фруктами. А кто-то хочет огурец. Чувственно. Но темный олимпиец второго подвида убеждает: бери мое! Что, хочешь другое? Ну смотри, мой фрукт… он же прямо как огурец! Зеленый как огурец, ломается как огурец, хрустит как огурец, и прочее.