Unknown

Разрушая по возможности чужие прикосновения, олимпиец продвигает свои. Но, чувственные прикосновения заточены под него, поэтому они раскроются игрой инстинктов, тоже заточенной под него. И для других это будут игры с очень специфическими чертами. Хотите – мыть полы с утра до ночи? А вот еще есть игра – рассортировать два вида круп, и желательно до полуночи. В некоторых сказках есть подобные сюжеты. Читая их, у меня часто возникал вопрос – вот злая мачеха, а если ее падчерица добрая, умная, умелая – так а зачем же она работает на мачеху- то? Темный олимпиец на этапе экспансии диктует особый род обсессивно-подобного чувства. Его эмпатия диктует такой род чувственных прикосновений, в которых уже заложены игры инстинктов под него. Перебирают мозаику – ему, моют полы – для него, все инстинкты окружающих работают для него. Но! Эмпатия же не только пропагандирует свой рисунок, одновременно она отрицает и все остальное в слое жизненных благ. На то это и эмпатия – только вот этот идол, а не что-либо другое. Поэтому такая эмпатия диктует стремление к себе и обсессивно-подобное очернение всего иного. Падчерице кажется, что если она не помоет пол, – то непременно случится что-то очень плохое – то, чего нужно избегать любой ценой. Какое-то очень нежелательное прикосновение чувств. И мачеха будет вовсю стараться поддерживать подобные процессы. Пропагандируя как можно более серьезное отношение к проявленным чувственным благам. Кроме того, рисунок эмпатии воспринимается темным существом как сводящийся к собственной личности, как смысл и личности и ее стремлений. Поэтому служение эмпатии, и то, как плохо без нее – означает и служение самой мачехе, и то, как плохо будет без нее. А сама эмпатичная зависимость означает, что мачеха будет показывать, как больно эмпатии, а значит и ей, когда не по рисунку. Ведь темные существа полны этой неизбывной болью к миру. «Что, не хочешь принести мне кофе? А я так к тебе хорошо относилась, а ты неблагодарная, что же теперь со мной будет без кофе, я буду чувственно мучаться без привычного напитка и т.д. А будешь продолжать – перестану тебе покровительствовать, и ты станешь такой же смешной и обреченной, как и все другие, вне моей эмпатии». Такие олимпийцы – тираны в эмоциональном смысле, играющие на нервах и комплексах. И только личность достаточно гармоничная без сильной активации подобия может выстоять против экспансии в самом начале, когда явной блокировки темных усилий еще мало.

Постепенно хитрости и корысть огрубляются и становится все более разрушительными, грех возрастает. И вот уже олимпиец находится на этапе выживания.

Здесь важно предостеречь читателя – в современной массовой культуре, которая несет достаточно много и темных влияний на данный момент – состояние личности на этапе сохранения темной эмпатии зачастую воспринимается как привлекательное по некоторым внешним признакам. Это касается и олимпийцев, и других существ. Внешняя энергетика экономии любыми средствами ошибочно может восприниматься как умеренность, как достойная независимость от излишеств. А все более простой рисунок имеющихся благ – он разрушается, но пытаться-то сохранять олимпиец будет те совокупности инстинктов, которые считаются «культурно-официально» положительными. Ведь образ эмпатии будет изначально в себя вбирать максимальные черты благ каких? В большинстве случаев тех, которые общепринято и считаются самыми лучшими в данном рисунке. И внешне это может восприниматься как некая мейнстримность, ухоженность и актуальность стиля. Кстати, весьма характерная черта темного существа – очень большая зависимость от мнения социума. Светлое существо – с Богом. Ну, или, по крайней мере – с неизреченным. Темное существо – с миром, а значит и с мнениями окружающих о внешнем веере благ. Сколько я ни общался с «убежденными» темными существами, фраза как под копирку «а что люди скажут». Их интересует отнюдь не оценка в высшем «хорошо ли я поступаю», «туда ли стремлюсь» – а исключительно оценка проявленных благ.

Итак, что же происходит дальше на темном пути? Теперь на ограниченной территории существуют и другие «мачехи». И к ним олимпиец не хочет прикасаться, они не соответствуют его эмпатии. Более того, зачастую такие процессы, направляемые другими темными существами прицельно разрушают его эмпатию! И олимпиец становится подвержен обсессиям – он постоянно опасается, что чувства обернутся нежелательным образом, раскрываясь всем веером нежелательных инстинктов. Если почитать официальное определение обсессий, то можно запутаться – там упоминаются не только чувства, но и «счет» и «мудрствование», но тогда какие же это чувства – мудрствование? Однако если вчитаться, то становится очевидным – ученые мужи прошлого просто были недостаточно точны в терминах. На самом же деле имеются ввиду именно чувства.

Например, обсессия мудрствования описывается так: