Unknown

  Десантники-'кавалеристы' окунулись в суматоху укладки снаряжения, фотографирования на память, написания завещаний, решения в последнюю минуту проблем с зубами и здоровьем, переселения жён и детей за пределы части и выхода в короткие увольнения, если можно было подмениться. В начале августа передовая группа из 1 100 офицеров и рядовых вылетела во Вьетнам, чтобы начать обустройство нового дома для дивизии в Анкхе, сонном холмистом городке на трассе ?19, на полпути между Куинёном на побережье и Плейку в горах.

  Один из батальонов, готовящихся к отправке, стал моим. Меня зовут Гарольд Г. Мур-младший, но 'Хэл' тоже сойдёт. В 1957-ом году, будучи молодым майором, только что окончившим командно-штабное училище в Форт-Ливенворте и прикомандированным к отделу начальника управления НИОКР в Пентагоне, я присутствовал при рождении концепции аэромобильности. В течение двух с половиной лет в аэромобильной дивизии я был её воздушно-десантным филиалом в единственном лице. В этом качестве я работал с генерал-лейтенантом Джимом Гейвином, полковником Джоном Нортоном, полковником Фипом Сенеффом и полковником Бобом Уильямсом.

  Я уже работал с Гарри У.О. Киннардом в 1948-ом году, когда он был подполковником и возглавлял секцию лётных испытаний в Форт-Брэгге. Будучи первым лейтенантом двадцати шести лет, я вызвался испытывать экспериментальные парашюты для Киннарда. Несомненно, Киннард запомнил меня навсегда: во время моего первого прыжка новый управляемый парашют, который я тестировал, зацепился за хвост самолёта C-46, и меня потащило, крутя и болтая, за самолётом со скоростью 110 миль в час на высоте в полторы тысячи футов над районом выброски. Через несколько минут запутанный клубок, наконец, сорвался, и резервный парашют вернул меня на землю невредимым. Когда я предстал перед Киннардом, он только и сказал: 'Привет, счастливчик!'

  В начале 1960-ых, во время трёхлетнего срока службы в составе войск НАТО в Норвегии, до меня доходили слухи о том, что администрация Кеннеди совершенно по-новому стала рассматривать концепцию аэромобильности. В августе 1963-го года я закончил службу в НАТО и поступил на годичные курсы в Военно-морском колледже в Ньюпорте, штат Род-Айленд. К тому моменту я уже четыре года был подполковником и стремился получить командование батальоном в качестве следующего назначения.

  Тогда-то армия и создала 11-ую воздушно-штурмовую экспериментальную дивизию под командованием генерал-майора Гарри Киннарда. Я написал своему старому начальнику письмо с просьбой о пехотном батальоне в его новой дивизии. (В те дни командир дивизии сам мог выбирать командиров бригад и батальонов, просто называя их по имени. С середины 1970-ых такие командиры выбираются армейскими отборочными комиссиями на конкурсной основе). В апреле 1964-го, когда я заканчивал военный колледж, Пентагон сообщил мне, что Киннард затребовал назначить меня командиром 2-го батальона 23-го пехотного полка, который вывели из состава 2-ой пехотной дивизии и придали 11-й воздушно-штурмовой экспериментальной.

  27-го июня, в субботу, я прибыл в Форт-Беннинг, штат Джорджия. Предполагалось, что у меня будет пять дней на повторительный курс командира батальона перед тем, как действительно принять командование. Но все мысли о переподготовке выскочили за дверь, как только появился полковник Томас У.(Тим) Браун, командир 3-ей бригады и мой новый начальник, и приказал мне сдать учебники обратно. 'Вы примете командование над батальоном в девять утра в понедельник, и мы сразу же выступаем на полевые учения на три дня'. Он дал мне номер телефона капитана Грегори (Мэтта) Диллона, батальонного офицера S-3, или оперативного офицера. Диллон сказал мне, что казармы и штаб находятся на 'Холме Келли', на территории части в пяти милях от командного пункта. Моя жена и пятеро детей оставались с её родителями в близлежащем Оберне, штат Алабама, до тех пор, пока мы не получили квартиру в самой части.

  В понедельник, 29-го июня, как и планировалось, я вступил в командование своим батальоном. Мне было сорок два года, я был выпускником Уэст-Пойнта 1945-го года с девятнадцатилетним стажем действительной службы, включая четырнадцать месяцев боевой командировки в Корее. Чуть позже в короткой речи к личному составу я сказал, что батальон хорош, но станет ещё лучше. 'Я сделаю всё от меня зависящее, - сказал я, - и ожидаю от каждого из вас того же'.

  Ещё до вступления в должность у меня был долгий разговор с самым важным человеком в любом ба-тальоне - сержант-майором. Бэйзил Л. Пламли, медведь сорока четырёх лет и шести футов двух дюймов роста, родился в Западной Виргинии. Бойцы иногда называли его 'Старой Железной Челюстью', но так, чтобы он не слышал.