Читаем Unknown полностью

  Пока всё это происходило, Джон Херрен отчаянно пытался добраться до отрезанного взвода лейтенанта Херрика. Остальные его взводы вели бой с большим количеством неприятельских солдат, вклинившихся между ними и Херриком. Пользуясь неразберихой, лейтенант Билл Риддл, передовой артиллерийский наблюдатель Херрена, пробился вперёд и соединился с лейтенантом Элом Девни. Сам Херрен по-прежнему находился в районе сухого русла, справа от местоположения роты 'альфа' Надаля, пытаясь соединить взвод подкреплений лейтенанта Джо Марма с Дилом и Девни.

  Сокрушительный фланговый огонь парней роты 'альфа' Надаля, обрушенный на врага, и замешательство от беспрерывной артиллерийской и воздушной бомбардировки заставили вьетнамцев, стоявших перед Девни и Дилом, откатиться назад и ослабить натиск. Это дало возможность лейтенанту Марму продвинуться со своими бойцами вперёд и соединиться с двумя взводами роты 'браво'. Теперь они могли начать полноценную атаку трёх взводов в направлении отсечённых ребят Херрика. На линии встали три взвода, слева направо: Дил, Девни и Марм.

  Вспоминает Дэннис Дил: 'Мы успели продвинуться в шеренге на сто-сто пятьдесят ярдов, прежде чем плотный огонь заставил нас остановиться. Мы несли слишком большие потери. Я вызвал по рации взвод Херрика и сказал: 'Кажется, мы рядом с тобой. Сделай один выстрел, досчитай до трёх и стреляй ещё два раза'. Радист, или кто там висел на рации, передал как надо, так что мы довольно точно определили, где он находится. Мы поднялись и снова пошли в атаку. Мы прошли около десяти ярдов, но всё дело просто развалилось у нас на глазах. Противник, просочившись между нами и взводом Херрика, и тепер заходил к нам сзади.

  Я видел, как сержант взвода [Лерой] Уильямс выстрелил по дереву; свалилось только оружие. Само тело осталось привязанным к верхушке. Впереди лежало, по крайней мере, пятнадцать наших раненых и мёртвых бойцов. Тогда из укрытия поднялся наш санитар, специалист-5 Келвин Букнайт, и помчался оказывать помощь раненым. Он успел обработать четырёх или пятерых, всегда устраиваясь телом между нескончаемыми потоками плотного огня и человеком, которому помогал. Менее чем через пять минут после начала выполнения потрясающе геройских действий, Букнайта смертельно ранило'. Букнайт, двадцать четыре года, родился в Вашингтоне, округ Колумбия.

  Рассказывает Дил: 'Внезапно на поле боя наспуило затишье. Во время затишья один из бойцов моего взвода в десяти футах от меня привстал на колени, пока все остальные пластались на животе. И немедленно схлопотал пулю, и я слышал, как она ударила в человеческую плоть. Звук был такой, как если взять весло для каноэ и шлёпнуть им по жидкой грязи. Одна пуля, один удар, - ещё один человек упал. Во время того же за-тишья бедро моего радиста внезапно, если хотите, взорвалось, и прежде чем хлынула кровь, я увидел, как торчит белая зазубренная кость. Мы оказали ему первую помощь и постарались не дать отключиться. Он сказал: 'Всё нормально. Только покажите, куда идти'. До медпункта он добрался сам'.

  Лейтенант Дил добавляет, что он и два других взводных командира стали прикидывать следующую попытку прорваться и спасти людей Херрика. 'Командиры носились туда-сюда, координируя атаку, когда началась внезапная стрельба. Быстро рассеялось затишье. В это самое время был убит мой командир отделения оружия, сержант Карри, 'Вождь'. Вот его последние слова: 'Эти гады хотят меня достать!' Его едва успели подхватить, когда он падал. Чуть позже, когда парни понесли его, я приказал им положить его на землю: повернув его лицо к себе, я вгляделся в него. Я никак не мог постичь, что Вождь погиб'. Штаб-сержанту Уилбуру Карри-младшему из Баффало, штат Нью-Йорк, было тридцать пять лет.

  Дил рассказывает, что и его взвод, и все остальные поднялись идти в атаку, но снова были отброшены чрезвычайно плотныим огнём. 'Мы рвались вперёд изо всех сил, но, в конце концов, у нас появилось так много раненых, что пришлось остановиться и сказать: 'Давай-ка отсюда убираться''. Говорит сержант Ларри Гилрит: 'Мы испробовали и огонь, и манёвр, и атаку в шеренгу, но всякий раз нас ожидала ВНА'.

  Менее чем в ста ярдах в стороне люди Херрика с самой первой минуты контакта беспрерывно сражались за свою жизнь. Вскоре после снятия пулемётного расчёта противника, сержант Эрни Сэвидж краем глаза заметил какое-то движение к ручью. Развернувшись в том направлении, он разглядел большую группу быстро движущихся неприятельских солдат. Рассказывает Сэвидж: 'Их было человек пятьдесят, может, семьдесят. Они в нас не стреляли, - обходили справа, пытаясь зайти к нам в тыл. Мы открыли по ним огонь, одновременно продолжая стрелять по фронту перед собой. Они всё-таки обошли нас с фланга. Какого-нибудь способа сдержать их у нас не оказалось. У нас не хватало для этого людей'.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Татуировщик из Освенцима
Татуировщик из Освенцима

Основанный на реальных событиях жизни Людвига (Лале) Соколова, роман Хезер Моррис является свидетельством человеческого духа и силы любви, способной расцветать даже в самых темных местах. И трудно представить более темное место, чем концентрационный лагерь Освенцим/Биркенау.В 1942 году Лале, как и других словацких евреев, отправляют в Освенцим. Оказавшись там, он, благодаря тому, что говорит на нескольких языках, получает работу татуировщика и с ужасающей скоростью набивает номера новым заключенным, а за это получает некоторые привилегии: отдельную каморку, чуть получше питание и относительную свободу перемещения по лагерю. Однажды в июле 1942 года Лале, заключенный 32407, наносит на руку дрожащей молодой женщине номер 34902. Ее зовут Гита. Несмотря на их тяжелое положение, несмотря на то, что каждый день может стать последним, они влюбляются и вопреки всему верят, что сумеют выжить в этих нечеловеческих условиях. И хотя положение Лале как татуировщика относительно лучше, чем остальных заключенных, но не защищает от жестокости эсэсовцев. Снова и снова рискует он жизнью, чтобы помочь своим товарищам по несчастью и в особенности Гите и ее подругам. Несмотря на постоянную угрозу смерти, Лале и Гита никогда не перестают верить в будущее. И в этом будущем они обязательно будут жить вместе долго и счастливо…

Хезер Моррис

Проза о войне