Читаем Unknown полностью

  Посреди этого неистовства Боб Хейзен напрягся и перевернул-таки своего мёртвого комвзвода. 'Он погиб, и мы ничего не могли с этим поделать. Прежде всего, я подумал о том, чему меня учили: не дай врагу наложить лапы на карту и книжку кодовых сигналов. Я забрал их у лейтенанта Тафта и, стоя на коленях, попытался оттащить его. В этот момент в мою рацию попали, и осколок её ударил меня в затылок. Большого вреда он не причинил, но внезапно я оказался лицом вниз на земле рядом с лейтенантом Тафтом. Я чувство-вал, как что-то бежит по шее, пощупал и увидел ладонь, полную крови'. Кармен Мичели находился справа от Хейзена: 'Мы поняли, что случилось. Быстро покатилась весть: 'Лейтенанта Тафта убили!''

  1-ый взвод лейтенанта Уэйна О. Джонсона из роты 'альфа' находился справа от парней Тафта. Старшина взвода Джонсона, сержант 1-го класса Трой Миллер, вспоминает: 'Мы видели, что враги как сумасшедшие преследуют 3-ий взвод. Там был более открытый участок, чем у нас, и у северных вьетнамцев имелся к ним лучше прикрытый, скрытный подход. Враги хорошо замаскировались, ты их едва мог видеть, потому что униформа цвета хаки и головные уборы того же цвета хорошо сливались с буро-жёлтой травой. Все они, очень дисциплинированные, казалось, совсем не боялись смерти'.

  Момент был решающий. Какая из сторон овладеет сухим ручьём с его скрытностью и маскировкой, та будет владеть открытой площадкой, где приземлялись 'Хьюи'. Мы обязаны были удержать этот ручей, и на долю Надаля и его бойцов выпало выполнить задачу - лицом к лицу с очень воинственным противником.

  Как любое другое подразделение в батальоне, отделение оружия 3-го взвода было недоукомплектовано. В нём по штатному расписанию числилось два пулемётных расчёта М-60, каждый из которых предполагал пулемётчика, помощника пулемётчика и двух подносчиков боеприпасов. На самом же деле, в одном расчёте было три человека, а в другом только два. Один расчёт состоял из пулемётчика, специалиста-4 Рассела Э. Адамса, двадцати трёх лет, родом из Шумейкерсвилла, штат Пенсильвания; второго номера специалиста-4 Билли Бека, двадцати двух лет, из Стилтона, штат Пенсильвания; и подносчика боеприпасов рядового 1-го класса Джона Уандерли. Расселу Адамсу, когда он высадился на 'Экс-Рэй', не хватало ровно четырнадцати дней до завершения армейской службы. При пяти футах восьми дюймах роста и 145 фунтах веса Адамс был невысок, но жилист; он с лёгкостью управлялся с тяжёлым пулемётом М-60. Худой и крепкий Бек имел рост шесть футов два дюйма. Другой расчёт М-60 состоял из специалиста-4 Терона Лэднера, двадцати двух лет, высокого худого уроженца Билокси, штат Миссисипи, и его второго номера, рядового 1-го класса Родригеса Э. Риверы.

  Билл Бек говорит, что Рассел Адамс был его лучшим другом, спокойным, тихим человеком с большими руками. 'Он мало разговаривал, никогда не ворчал - просто смазывал свой М-60, - рассказывает Бек и добавляет, - После кормёжки мы двигались к ручью. Внезапно отовсюду раздалась стрельба, и Джерри Кирш, бывший в трёх ярдах прямо передо мной, схватил пулемётную пулю и упал: он закричал, перевернулся на спину и стал звать свою мать. Я перепугался до усрачки и прыгнул влево, в укрытие, рядом с солдатиком на земле. Тот лежал как в положении для стрельбы и смотрел на меня. Это был сержант Александр Уильямс. У него во лбу зияла маленькая дырка, и он был мёртв'. Уильямс, двадцать четыре года, родился в Джексонвилле, штат Флорида.

  Бек рассказывает: 'Я вскочил так же шустро, как и юркнул вниз, и помчался вперёд, к Адамсу, который уже миновал Кирша. Мы находились на открытом месте примерно в тридцати ярдах слева от русла, двигаясь параллельно ему в направлении Тьыпонга. Никто не сказал нам, как далеко надо зайти, поэтому мы продолжали двигаться. Я слышал, как кричал Боб Хейзен, что убили лейтенанта Тафта. Я видел, как он склонился над Тафтом, когда солдат ВНА выстрелил в него, и его рацию разнесло на куски. Спина его была обращена к руслу. Всё произошло одновременно, знаешь, секунд за тридцать. Мы продолжали бежать. Адамс, выпалив с бедра, срезал солдата ВНА, целившего в нас свой АК из развилки ветвей на дереве'.

  На восточной стороне ручья Боб Хейзен какое-то время пролежал без сознания рядом с убитым лейтенантом. Придя в себя, он помог оттащить тело Тафта к руслу. 'Нас обстреливали. Я посмотрел направо: позади нас оказался солдат ВНА, прятался за деревом. Мы как-то прошли мимо него. Мы с санитаром уставились на него: он стоял, прижавшись к дереву, в пробковом шлеме, коричневой форме, с пистолетным ремнём, при оружии. У меня оружия не было. Он смотрел на нас. Тут кто-то слева от меня выстрелил в него. Его жёстко отбросило на ствол, а потом он рухнул'.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Татуировщик из Освенцима
Татуировщик из Освенцима

Основанный на реальных событиях жизни Людвига (Лале) Соколова, роман Хезер Моррис является свидетельством человеческого духа и силы любви, способной расцветать даже в самых темных местах. И трудно представить более темное место, чем концентрационный лагерь Освенцим/Биркенау.В 1942 году Лале, как и других словацких евреев, отправляют в Освенцим. Оказавшись там, он, благодаря тому, что говорит на нескольких языках, получает работу татуировщика и с ужасающей скоростью набивает номера новым заключенным, а за это получает некоторые привилегии: отдельную каморку, чуть получше питание и относительную свободу перемещения по лагерю. Однажды в июле 1942 года Лале, заключенный 32407, наносит на руку дрожащей молодой женщине номер 34902. Ее зовут Гита. Несмотря на их тяжелое положение, несмотря на то, что каждый день может стать последним, они влюбляются и вопреки всему верят, что сумеют выжить в этих нечеловеческих условиях. И хотя положение Лале как татуировщика относительно лучше, чем остальных заключенных, но не защищает от жестокости эсэсовцев. Снова и снова рискует он жизнью, чтобы помочь своим товарищам по несчастью и в особенности Гите и ее подругам. Несмотря на постоянную угрозу смерти, Лале и Гита никогда не перестают верить в будущее. И в этом будущем они обязательно будут жить вместе долго и счастливо…

Хезер Моррис

Проза о войне