Читаем Unknown полностью

  6:20 утра, понедельник, 15 ноября; в рассветном полумраке оперативный офицер батальона, капи-тан Мэтт Диллон, опустившись на колени, шарил в рюкзаке, разыскивая всё необходимое для приготовления сухпайкового какао. Я стоял рядом, вглядываясь в спокойную муть вокруг поляны, и неприятное ощущение не давало мне покоя. Оно не имело ничего общего с сержантом Сэвиджем и Потерянным взводом. Они пережили ночь без дополнительных потерь, и мы с Диллоном разработали новый план их спасения. Нет. Меня беспокоило что-то другое. Было слишком тихо. Слишком спокойно. Обратившись к Диллону, я сказал ему отдать приказ ротам немедленно отправлять разведывательные патрули вперёд от своих позиций для выяснения действий противника. Диллон передал приказ; в это время его радист, специалист-4 Роберт Макколламс, разжёг таблетку сухого горючего под крышкой от фляги с водой для какао.

  Пока патрули готовились выскользнуть за периметр на поиски неприятельских лазутчиков, я прика-зал Диллону передать по рации всем командирам рот собраться вместе с нами на командном пункте Боба Эдвардса позади линий роты 'чарли' для обсуждения наилучшего маршрута атаки к Сэвиджу. Я уже ре-шил, что мы попытаемся прорваться тремя ротами - ротами 'браво' Джона Херрена, 'альфа' Тони Надаля и 'чарли' Боба Эдвардса, - развёрнутыми в клин. Я выступлю вместе с 'браво', оставив Диллона руково-дить зоной высадки. Мы пойдём в атаку из сухого ручья после мощного удара непосредственной воздуш-ной и артиллерийской поддержки и, двигаясь на запад ко взводу Сэвиджа, будем наводить артиллерию на шаг впереди себя. Роты Дидурыка и Литтона останутся в резерве защищать малую посадочную площадку. План неплохой, но сбыться ему было не суждено.

  Капитан Боб Эдвардс вспоминает: 'С первыми лучами полковник Мур планировал атаковать, чтобы добраться до отрезанного взвода. Ротные командиры должны были собраться на моём командном пункте для обсуждения плана. Он также приказал отправить дозоры с наших позиций на поиски вероятных снайперов и разведчиков, ночью подобравшихся к периметру. Я передал приказ своим взводным и велел отправить по отделению от каждого из четырёх взводов на расстояние примерно в двести ярдов. Патрули из 2-го взвода лейтенанта Гоухигана и 1-го взвода лейтенанта Крогера успели продвинуться примерно на сто пятьдесят ярдов, когда попали под интенсивный обстрел стрелкового оружия. Открыв ответный огонь, они стали откатываться назад'.

  Старшина взвода Гоухигана, Роберт Джемисон, вспоминает, как незадолго до рассвета они с лейтенантом Гоухиганом разделили последние капли воды из фляжки; ещё три фляжки уже были со-вершенно сухи. 'При первом свете мы отправили патруль. К походу выбрали штаб-сержанта Сидни Коэна, специалиста-4 Артура Л. Бронсона и ещё трёх бойцов, - говорит Джемисон. - Они-то и не дали застигнуть нас врасплох. Они заметили, как противник выдвигается для атаки на нашу позицию. Они бегом вернулись назад, и Бронсон прокричал: 'Они на подходе, сардж! Их много! Готовьтесь!' Я приказал пулемётчикам не открывать огня, пока неприятель не подойдёт ближе'.

  На командном пункте батальона эта атака мощным взрывом вдребезги расколола утреннюю тиши-ну. Интенсивный, плотный огонь сообщил нам с потрясающей ясностью, что южный и юго-восточный сек-тора периметра 'Экс-Рэй' подверглись чрезвычайно мощному нападению. Я крикнул Диллону вызывать все огневые средства, до каких только сможет дотянуться. Пули неслись к моему командному пункту через всю зону высадки. Было 6:50 утра.

  Затем - рассказывает подполковник Хоанг Фыонг, присутствовавший при Йа-Дранге и написавший отчёт о боевых действиях северных вьетнамцев в том сражении: 'Мы планировали начать атаку в два часа ночи, но из-за ударов с воздуха и потери контакта с частью батальона её отложили до 6:30 утра. Атака проводилась 7-ым батальоном 66-го полка. В атаке участвовал также батальон главных сил Н-15, местное подразделение Вьетконга'.

  Боб Эдвардс отчаянно пытался получить сведения от своих четырёх взводов. Самая жаркая пере-стрелка шла в районе его 1-го и 2-го взводов, державших левую сторону линий. Он не мог связаться по ра-ции ни с лейтенантом Крогером, ни с лейтенантом Гоухиганом. Отвечали только лейтенанты Франклин и Лейн, чьи взводы удерживали правую сторону; у них всё было в порядке. Капитан Эдвардс и пятеро бойцов, деливших с ним окоп командного пункта, открыли огонь по наступающему неприятелю.

  Несколько мгновений спустя от Эдвардса поступил отчаянный радиопризыв: 'Нужна помощь!' Я отвечал ему 'нет'; некоторое время ему придётся держаться собственными ресурсами и огневыми сред-ствами. Было бы тактически необоснованным, даже самоубийственным, так быстро задействовать мои не-большие резервные силы, не разобравшись, что предпринимает противник на других участках периметра. Со всей очевидностью рота 'чарли' вступила в тяжёлый бой, но ведь она не прорвана.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Татуировщик из Освенцима
Татуировщик из Освенцима

Основанный на реальных событиях жизни Людвига (Лале) Соколова, роман Хезер Моррис является свидетельством человеческого духа и силы любви, способной расцветать даже в самых темных местах. И трудно представить более темное место, чем концентрационный лагерь Освенцим/Биркенау.В 1942 году Лале, как и других словацких евреев, отправляют в Освенцим. Оказавшись там, он, благодаря тому, что говорит на нескольких языках, получает работу татуировщика и с ужасающей скоростью набивает номера новым заключенным, а за это получает некоторые привилегии: отдельную каморку, чуть получше питание и относительную свободу перемещения по лагерю. Однажды в июле 1942 года Лале, заключенный 32407, наносит на руку дрожащей молодой женщине номер 34902. Ее зовут Гита. Несмотря на их тяжелое положение, несмотря на то, что каждый день может стать последним, они влюбляются и вопреки всему верят, что сумеют выжить в этих нечеловеческих условиях. И хотя положение Лале как татуировщика относительно лучше, чем остальных заключенных, но не защищает от жестокости эсэсовцев. Снова и снова рискует он жизнью, чтобы помочь своим товарищам по несчастью и в особенности Гите и ее подругам. Несмотря на постоянную угрозу смерти, Лале и Гита никогда не перестают верить в будущее. И в этом будущем они обязательно будут жить вместе долго и счастливо…

Хезер Моррис

Проза о войне