Читаем Unknown полностью

  Специалист-4 Джордж Макдональд, миномётчик из роты 'чарли', находился при своём миномёте возле позиции сержанта Адамса. 'Когда атаковали наш периметр, противник оказался так близко, что мы не могли задействовать миномёты. Мне приказали использовать М-79 и ручные гранаты, и результатами я остался доволен. Я помню, как разговаривал с только что прибывшим в армию новичком. Он сказал, что ему всего 17 лет. Немного погодя по ближнему дереву ударила ракета и осыпала его спину осколками. На нём была белая майка, и я уверен, то была единственная белая майка во всей 1-ой аэромобильной дивизии. [Согласно приказу все 'кавалеристы' перед отправкой во Вьетнам красили своё нижнее бельё в зелёный армейский цвет.] Я слышал потом, что его эвакуировали'.

  На другом краю поляны, обнимая землю под шквальным огнём, насквозь пролетающим командный пункт батальона, затаился репортёр Джо Гэллоуэй. 'Я лежал ничком, сжимая винтовку и в любой момент ожидая, что враг прорвётся на поляну. Я видел облачка пыли в местах падения пуль, временами слышал разрывы реактивных гранат и миномётных мин. Посреди всего этого парнишка в белой майке вышел, спо-тыкаясь, из-за деревьев и кинулся к нам. Мы все закричали и замахали руками, чтобы вернулся в укрытие. Он продолжал приближаться, но, наконец, заметил нас. Когда он обернулся, мы увидели искромсанную спину и красную кровь, - страшный вид на фоне белой майки. Позднее ему всё-таки удалось добраться до медпункта батальона'.

  К тому времени я уже убедился, что противник наносит главный удар, чтобы обойти нас с юга и юго-востока, и предупредил резервный взвод о его возможном вводе в бой в секторах рот 'чарли' или 'дельта'. Бой гремел невероятно. В течение двух войн, ни до, ни после этого, я не слышал ничего подобно-го. Мне хотелось отправить помощь Бобу Эдвардсу, но я решил, что вводить в игру резервные силы ещё слишком рано. Вместо этого я приказал Диллону, чтобы велел капитану Тони Надалю спешно перебросить взвод из роты 'альфа' через поляну на усиление роты 'чарли'.

  Не желая ослаблять свой критичный левый фланг, который был ближе всего к роте 'чарли' и удер-живал тот крутой левый поворот на линии к востоку от ручья, Надаль решил выделить свой правофланго-вый 2-ой взвод, - отряд Джо Марма, теперь возглавляемый старшиной взвода Джорджем Маккалли, - и от-править его на помощь Эдвардсу. Затем Надаль приказал командиру своего 3-го взвода, сержанту Лоренцо Натану, распределить своих людей так, чтобы заполнить брешь, оставленную отходом людей Маккалли. Маккали и его шестнадцать человек, всё, что осталось от взвода лейтенанта Марма, проследовали через командный пункт батальона. Я проинструктировал сержанта и указал, где находится командный пункт Эдвардса.

  Маккалли и его люди ушли, низко пригибаясь и спешно передвигаясь короткими бросками по от-крытой местности под мощным неприятельским огнём автоматического оружия. Во время опасного движе-ния они потеряли двоих убитыми и двоих ранеными, в том числе сержанта Маккалли, раненого в шею, но, в конце концов, добрались до нужного центра сектора роты 'чарли', на участок примерно в пятнадцати ярдах позади её линий. Там, заняв позиции, дававшие хорошие сектора обстрела, остатки 2-го взвода обеспечили некоторую меру глубокой обороны роте 'чарли'. Однако потеря четырёх человек из пересекавших поляну убедила меня в том, что дальнейшие внутренние передвижения нецелесообразны, пока мы не подавим настильный огонь противника.

  Из-за оглушительного грохота в секторах рот 'чарли' и 'дельта' незамеченной на моём командном пункте произошла незначительная, но жёсткая перестрелка в сорока ярдах к северу с участием специалиста Валлениуса и его товарища-миномётчика из роты 'браво' 2-го батальона. 'Около 6:50 утра я увидел, как перед нашим фронтом поднялся солдат в форме цвета хаки, в каске и разгрузочном жилете и стал махать рукой вверх и вниз. Он стоял в доходившей до пояса траве и явно подавал сигналы. Я вовремя предупредил сержанта Юзлтона, и мы увидели, как ещё четыре солдата в касках поднялись из травы слева от нас и, неся лёгкий пулемёт, пошли вправо. Мы были убеждены, что находимся позади своих войск, и предположили, что эти странные, дисциплинированные солдаты, должно быть, австралийцы. Мы связались по рации и узнали, что 'осси' с нами нет, - так наш фронт вдруг оказался незащищённым. Примерно в это же время северовьетнамский пулемёт открыл по нам огонь.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Татуировщик из Освенцима
Татуировщик из Освенцима

Основанный на реальных событиях жизни Людвига (Лале) Соколова, роман Хезер Моррис является свидетельством человеческого духа и силы любви, способной расцветать даже в самых темных местах. И трудно представить более темное место, чем концентрационный лагерь Освенцим/Биркенау.В 1942 году Лале, как и других словацких евреев, отправляют в Освенцим. Оказавшись там, он, благодаря тому, что говорит на нескольких языках, получает работу татуировщика и с ужасающей скоростью набивает номера новым заключенным, а за это получает некоторые привилегии: отдельную каморку, чуть получше питание и относительную свободу перемещения по лагерю. Однажды в июле 1942 года Лале, заключенный 32407, наносит на руку дрожащей молодой женщине номер 34902. Ее зовут Гита. Несмотря на их тяжелое положение, несмотря на то, что каждый день может стать последним, они влюбляются и вопреки всему верят, что сумеют выжить в этих нечеловеческих условиях. И хотя положение Лале как татуировщика относительно лучше, чем остальных заключенных, но не защищает от жестокости эсэсовцев. Снова и снова рискует он жизнью, чтобы помочь своим товарищам по несчастью и в особенности Гите и ее подругам. Несмотря на постоянную угрозу смерти, Лале и Гита никогда не перестают верить в будущее. И в этом будущем они обязательно будут жить вместе долго и счастливо…

Хезер Моррис

Проза о войне