Unknown

  На командном пункте батальона я проводил собственные последние проверки. Мы были в отлич-ной форме, боевой дух на высоте. Периметр укреплён; у нас вволю боеприпасов и медицинских средств; все наши убитые и раненые эвакуированы; авиация и артиллерия точно определили наши координаты и произ-вели пристрелку. Непрерывный беспокоящий и отсечный огонь на предельно коротких дистанциях нач-нётся в сумерках и продолжится всю ночь. Были доведены до сведения ЛС инструкции, требующие жёсткой огневой и светомаскировочной дисциплины. Миномётный огонь не будет разрешён без моего личного подтверждения, в особенности миномётные осветительные снаряды. Я хотел, чтобы миномёты придержали эти осветительные снаряды для нашего последнего светового сигнала в небеса на случай, если ребята из авиации и артиллерии израсходуют все свои сигнальные ракеты.

  К 7:30 вечера стало совсем темно. Мы с нетерпением ждали восхода луны, такая разлилась темень. Однако в течение первых четырёх ночных часов, за исключением лёгкого нащупывающего огня там и сям по периметру, вьетнамцы не предпринимали против нас никаких действий. Перед полуночью мы получили сообщение из штаба бригады: мой батальон выведут из 'Экс-Рэй' на следующий день и отправят обратно на базу 'Кэмп-Холлоуэй'. Сообщение пришло к Диллону по оперативному каналу.

  Яркая, почти полная луна выкатилась к 11:20 ночи. Около полуночи подполковник Эдвард С. (Шай) Мейер, начальник штаба 3-ей бригады, прислал мне удивительное сообщение: штаб генерала Уильяма Уэстморленда требовал, чтобы я 'на следующее утро покинул 'Экс-Рэй' и отправлялся в Сайгон доложить о битве ему и его штабу'. Я не мог поверить, что мне приказывают уехать до того, как закончи-лась битва! Я был озадачен и тем, что штаб дивизии или бригады не разорвал такой бестолковый приказ ещё до того, как он достиг меня. Место моё без сомнения было рядом с моими бойцами.

  Как раз когда пришло это сообщение, перед взводом Рика Рескорла вьетнамцы открыли огонь из ав-томатического оружия, и поток зелёных трассирующих пуль полетел над его командным пунктом на высоте пятнадцати футов. Рескорла и его радист поползли вперёд и скатились в окоп, присоединившись к рядовому 1-го класса Кертису Гордону из Детройта. Рескорла, прикинув, что вражеские пулемёты находятся, по крайней мере, в пяти сотнях ярдов, предположил, что противник только проверяет периметр, и приказал бойцам на огонь не отвечать.

  Затем, около часу ночи, пять солдат противника начали разведку боем напротив центра роты Джона Херрена на линиях 1-го батальона в сорока ярдах строго на запад от командного пункта батальона. Несколько вражеских пуль просвистели над нашими головами. Двоих из пятёрки убили, остальные убрались под тени джунглей. Эта разведка, дополняя перестрелку перед линиями Рескорла, зловеще напомнила действия противника предыдущей ночью и ясно предупредила о том, что северные вьетнамцы ещё не отказались от 'Экс-Рэй'.

  Связанный этими действиями, я не успел отреагировать на приказ отправляться в Сайгон. Наконец, около 1:30 ночи, я связался с Шаем Мейером по рации и недвусмысленно передал свои возражения против приказа. Я ясно дал понять, что сражение не закончено и что моё место рядом с бойцами, что я первым из батальона вступил в этот страшный огневой мешок и, чёрт возьми, намерен быть последним, кто его поки-нет. На этом всё и кончилось. Больше ко мне с этим вопросом не обращались.

  На линии было тихо, но напряжённо. Мирон Дидурык рассказывает: 'В течение нескольких часов после полуночи я получал сообщения от моих взводных командиров о странных звуках перед нашими линиями. Кроме того, во время тишины между залпами артиллерийского беспокоящего огня можно было услышать какой-то особенный высокий звук. Ответ дали свистки, найденные позднее на мёртвых солдатах противника. Враг, очевидно, использовал свистки и заранее оговоренное количество длинных и коротких свистов, чтобы управлять сбором и движением войск, которые сосредоточивались для атаки'.

  Рик Рескорла говорит, что в периоды тишины он поощрял разговоры между окопами, чтобы осла-бить напряжение. Когда все темы были исчерпаны, Рескорла запел 'Бесшабашный колонист' и корнуолль-скую любимую 'Поднимаясь на Кэмборн-Хилл', медленные и спокойные песенки, на которые отвечали возгласами 'Крепыш!' и 'Гарри Оуэн!', что уверило его в том, что люди стоят твёрдо.

  Около четырёх часов утра капитан Дидурык увидел и услышал неоспоримые свидетельства того, что противник маневрирует напротив его линий. 'Примерно в 4:00 устройства обнаружения - сигнальные мины и разведывательно-сигнализационные устройства - отобразили небольшое движение перед 3-им взво-дом A/2/7 (рота 'альфа' 2-го батальона 7-го кавполка - прим.пер.) и моими 1-ым и 3-им взводами. Неко-торые устройства отстояли впереди на 300 ярдов. По-видимому, противник развёртывался вдоль вероятной линии атаки. Также, скорее всего, он осуществлял ночную атаку без поддержки, поскольку иных средств поддержки кроме 40-мм реактивных гранат противник не использовал'.