Читаем Unknown полностью

  Капитан Каррара, сержанты Китон и Кит немедленно приступили к уходу за ранеными. Убитых осторожно положили на краю поляны, их ноги в ботинках лежали косо, неподвижно и выглядели как-то невероятно грустно. Глаза мои скользнули по сержанту Карлу Палмеру и, как у Ларри Гилрита, задержались умиротворённым выражением, полуулыбкой на его лице.

  Сержант Гилрит помог прикрыть лица мёртвых плащ-палатками и подошёл к сержант-майору Пламли: 'Где-то по пути я подобрал пистолет 45-го калибра и, пока мы не добрались до КП, не сознавал, что держу его в руках. Пламли спросил, понимаю ли я, что пистолет заряжен и находится в боевом положе-нии, что ударник отведён назад. Мы решили, что я спокойно сяду и поставлю его на предохранитель'.

  Начали подлетать вертолёты. Теперь ответственным за зону высадки стал лейтенант Дик Мёрчант: 'Я помню, как грузил сержанта Палмера и сержанта Хердла. Я оторвался от дела, чтобы встретить Джона Херрена и роту 'браво'. Он в красках описал мне великолепные действия 2-го взвода. Первыми словами его были: 'Дик, мы чуть не потеряли твой взвод'. Хоть и измотанный, он по-прежнему оставался тем же твёр-дым, думающим Джоном Херреном, которого я знал как командира моей роты'.

  Когда Сэвидж, Бангэм и остальные пришли на командный пункт, с каждым из них кратко перегово-рил Джо Гэллоуэй: 'Они напоминали людей, восставших из мёртвых. Мы все были грязны, но они были грязнее грязного. Униформа изорвана, изодрана в клочья; глаза - воспалённые впадины посреди красной пыли, въевшейся в лица. Я спросил у каждого имя и место рождения и тщательно записал всё в тетрадь, а также кое-что из того, через что они прошли. Сочинители заголовков окрестили их 'Потерянным взводом', когда я передал свою статью по телефону'.

  Каким-то образом Галена Бангэма, Джо Ф. Макки и специалиста-4 Уэйна М. Андерсона, которые не были ранены, посадили на отлетающий вертолёт и отправили назад, в базовый лагерь в Анкхе. Ещё четверых здоровых бойцов 2-го взвода отправили продолжать службу на периметре 'Экс-Рэй'. Говорит Сэвидж: 'Мы вернулись в сухое русло, неподалёку от муравейника. Рядовой 1-го класса Рассел П. Хикс вернул пулемёт на место. В тот день было много перестрелок: никаких серьёзных атак, но много снайперов, с которыми пришлось разбираться'.

  Через полчаса после того, как оперативная группа Талли вернулась на 'Экс-Рэй', на связь по рации вышел бригадный генерал Ричард Ноулз и запросил разрешение на посадку. Он рассказывает: 'Долетели мы быстро. Я выскочил, вертолёт улетел. Боевой дух был на высоте; 1-ый батальон 7-го кавполка отлично справлялся с делом. Я угостил Хэла сигарой, и он коротко доложил меня о ситуации. Меня сопровождал офицер связи авиации подполковник Джон Стоунер. Я возил с собой Стоунера, чтобы иметь под рукой под-держку с воздуха. Когда Хэл закончил доклад, воздушный удар поразил цель по соседству с командным пунктом. Земля затряслась, и осколок от бомбы влетел на участок КП, в десяти-пятнадцати футах от того места, где мы стояли. Джон Стоунер подошёл и осторожно поднял дымящийся фрагмент, вернулся и протя-нул мне: 'Генерал, так достаточно близко?'

  Уезжая, генерал Ноулз сказал нам, что на следующий день он даст указание Тиму Брауну выводить мой батальон и приданные ему подразделения из 'Экс-Рэй' и доставить назад в 'Кэмп-Холлоуэй' на два дня отдыха и восстановления. Однако сейчас перед нами стояла перспектива оборонять этот периметр ещё одну длинную ночь.

  Мы с Диллоном выработали способ включения батальона Талли в наши ряды. Мы уплотнили соб-ственные линии и разместили солдат Талли в восточной и северной частях периметра, обращённых в основ-ном в сторону от горы, лицом к долине. Я оставил свой батальон плюс две приданные стрелковые роты из 2-го батальона 7-го кавалерийского полка там, где они находились, прикрывая более короткие отрезки линии, но по-прежнему контролируя те участки, где произошли основные боевые действия. Офицеры и солдаты уже хорошо изучили местность, и сейчас было не время предпринимать серьёзные изменения в расположении наших сил.

  Талли устроил командный пункт своего батальона в роще примерно в сорока ярдах к северу от моего. Были распределены боеприпасы, вода и продовольствие, причём основное внимание вновь уделили доставке большего количества боеприпасов каждому стрелку, каждому пулемёту и миномётному стволу.

  Четыре линейные роты 1-го батальона 7-го кавполка сократились в численности до восьми офице-ров и 260 рядовых. Рота 'чарли' этим утром потеряла сорок два человека убитыми: двух лейтенантов, шестнадцать сержантов и двадцать четыре рядовых. А также двадцать человек ранеными: их капитана, двух других лейтенантов, двух сержантов и пятнадцать солдат. Рота 'чарли' больше не представляла собой боеспособную стрелковую роту. Но у нас был свежий батальон плюс те две стрелковые роты из 2-го батальона 7-го кавполка. Имея днём незначительные попытки разведки боем по периметру, линейные роты получили достаточно времени, чтобы перегруппироваться для предстоящей ночи.

  15. НОЧНЫЕ ИСТРЕБИТЕЛИ

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Татуировщик из Освенцима
Татуировщик из Освенцима

Основанный на реальных событиях жизни Людвига (Лале) Соколова, роман Хезер Моррис является свидетельством человеческого духа и силы любви, способной расцветать даже в самых темных местах. И трудно представить более темное место, чем концентрационный лагерь Освенцим/Биркенау.В 1942 году Лале, как и других словацких евреев, отправляют в Освенцим. Оказавшись там, он, благодаря тому, что говорит на нескольких языках, получает работу татуировщика и с ужасающей скоростью набивает номера новым заключенным, а за это получает некоторые привилегии: отдельную каморку, чуть получше питание и относительную свободу перемещения по лагерю. Однажды в июле 1942 года Лале, заключенный 32407, наносит на руку дрожащей молодой женщине номер 34902. Ее зовут Гита. Несмотря на их тяжелое положение, несмотря на то, что каждый день может стать последним, они влюбляются и вопреки всему верят, что сумеют выжить в этих нечеловеческих условиях. И хотя положение Лале как татуировщика относительно лучше, чем остальных заключенных, но не защищает от жестокости эсэсовцев. Снова и снова рискует он жизнью, чтобы помочь своим товарищам по несчастью и в особенности Гите и ее подругам. Несмотря на постоянную угрозу смерти, Лале и Гита никогда не перестают верить в будущее. И в этом будущем они обязательно будут жить вместе долго и счастливо…

Хезер Моррис

Проза о войне