Unknown

      Кажется, я разбил себе бровь, но не могу понять, так ли это, или же мне просто кажется.

- А…велин… - хриплю я, медленно закрывая глаза.

      Мир провалился в темноту.

Эпилог

      Он сидит в глубоком кресле в своём кабинете, смотря в окно. Мужчина вертит между пальцев тонкий золотой крест, чуть нахмурившись; в руке он держит бокал с вином, но так и не сделал ни одного глотка. 

      Вздохнув, Аллан Уайт закрывает глаза, прижимая крест к губам, и в очередной раз просит Господа сохранить жизнь его дочери. Аника – глупый и невинный ребёнок, несчастная девочка. Она не должна погибнуть, став пешкой в политических играх.

      Напряжённую тишину нарушает глухой звук шагов, и мужчина сразу понимает, кто направляется в сторону его кабинета. Отвернувшись от окна, он ставит бокал с нетронутым вином на стол, после чего торопливо убирает золотой крест на тонкой цепочке в карман своего пиджака.

      Дверь открывается, и в помещение входит Томас Блёр. Мужчина, пригладив свои тёмно-рыжие, по цвету напоминающие вино в бокале, волосы, которые унаследовали его сыновья (ах, несчастные мальчики! Они даже не знают, во что ввязались!), подходит ближе к столу. Прижав правую ладонь к груди в районе сердца, он, прикрыв зелёные глаза, кланяется ему. Аллан кивает головой, позволяя ему выпрямиться.

- Докладывайте, Томас.

      Голос у него ровный и абсолютно спокойный. Верховный Патриарх не может позволить, чтобы хоть кто-то увидел его волнение.

      Выпрямившись, Блёр делает глубокий вдох, явно борясь с волнением, и тихо произносит:

- Двадцать человек сумели выбраться из объекта «Hell», и Ваша дочь была среди них. Как Вы и приказали, мисс Аника была доставлена в больницу, а остальные уцелевшие будут убиты. Но…

      Это «но» заставляет Уайта заметно напрячься. Сцепив пальцы в замок, чтобы скрыть их дрожь, он хмурит серые, словно бы выцветшие, глаза, внимательно смотря на генерала.

- Что «но», Томас? Не тяните!

      Мужчина открывает рот, делает глубокий вдох и неожиданно качает головой. Чтобы объяснить возникшую ситуацию, Томасу просто не хватает слов, да и сейчас его больше волнует то, что его сыновья будут убиты, и у него нет никаких шансов на то, чтобы спасти их.

- Вам лучше увидеть это своими глазами, Верховный Патриарх. Это… нельзя описать словами.

      Уже сидя в машине, направляясь в больницу, Аллан Уайт прекрасно осознавал, что ничто уже не будет так, как раньше.

      Ему оставалось лишь молиться о том, чтобы справиться с грядущими переменами.

От автора

      И на этих строках мой словарный запас неожиданно иссяк.