Unknown

Первую неделю мы настораживали капканы, самоловы и петли. Наличие и разнообразие ловушек поражало. Всё зависело от местности и предполагаемой добычи. Черканы, проскоки, плашки, рожоны, кулумы, кряжи, чосы, силки и петли. Я половины названий, до встречи с Семёном, даже не знал. Пришлось выучить и освоить. И не только настораживать, и чистить, но и ремонтировать. Частенько в самолов попадалась дичь, для которой она не предназначена. Особенно запомнился случай, когда мы с Семёном ставили самолов на волка, который повадился таскать наживку из плашек. За неимением большого капкана, Семён изготовил рожон. Раньше я только слышал поговорку, не лезь мол на рожон, а тут довелось увидеть в действии. Сделали его из расщепленного с высоты одного метра от земли и до вершины дерева диаметром примерно двадцать сантиметров. На высоте полтора метра дерево прочно стянули веревкой, для предупреждения увеличения трещины и расширения щели. Затем вершины горбылей развели в стороны на один метр и прочно привязали к ветвям соседних деревьев. Приманку, тушку ободранного соболя, надели с таким расчетом, чтобы подпрыгнувший волк попал лапой в расщелину дерева, защемил ее и повис на рожне. Вот только попался в него не волк. Огромная рысь билась в ловушке, когда мы к ней подошли. Она застряла недавно и не прочно. Толи Семён не рассчитал, толи кошка попалась уж больно ловкая, но освободилась она из капкана, как только мы к нему подошли. Спасли нас собаки. Пират, пожертвовав своим здоровьем, сцепился с рысью в один большой, рычавший и шипящий шерстяной клубок. Батон, со своим молодым напарником, пытались принять участие в свалке по мере своих сил, отвлекая большую кошку от старшего товарища. Стрелять было невозможно. Улучив момент, Семен врезал по загривку рыси топором. Не убил, но оглушил основательно. Этого Пирату хватило, чтобы отскочить в сторону. Рысь добил я, выстрелив практически в упор. Адреналин в крови зашкаливал, и в тот момент, я думал меньше всего про ценную шкуру. Эпическая была картина. Покрытая кровью и клочьями шерсти, изрытая следами борьбы полянка, окровавленные и перевозбужденные собаки трепали разорванную в клочья выстрелом в упор рысь. Собакам досталось всем троим, Пирату конечно больше всех, его пришлось срочно перевязывать и до балагана нести нам с Семеном по очереди. Пират выжил, почти неделю он пролежал в балагане не вставая, но не даром в народе говорят – зажило как на собаке, сейчас старый пес уже ходил с Семёном по путикам. Батон обзавёлся шрамом, от когтей, на морде, а в целом можно сказать, что легко отделались. Рысь мы кстати всё же ободрали, Семен сказал, что должны шкуру принять, несмотря на сильные повреждения, за неполную цену конечно. А волк как в воду канул. Больше нас не беспокоил, умная скотина.

Добывали мы только ценного пушного зверя, всяких там белок не трогали. Сейчас их мех не в цене. Семён рассказывал, что раньше в этих краях били всё, что попадется. Даже кротов на мех ловили до и во время войны. Из них раньше маски для летчиков делали. Весь склад охотхозяйства норными капканами забит. Сейчас у нас в основном наряды только на куньих.

Научился я и шкурки правильно обдирать с пушного зверя. Я конечно и раньше это делать мог, но только на крупной дичи. На охотах бывало, снимал шкуру с косули, кабана, медведя и лося, и даже сам выделывал несколько раз. Оказалось, что снять шкуру с лося и норки не тоже самое. Шкурки норки снимают трубкой, сохраняя мех, с головы, лап и хвоста. На огузке разрез кожи проходит по линии встречного потока волосяного покрова огузка и черева. На запястьях и пальцах лап кожу не разрезают, что дает возможность снять шкурку с этих частей мешочком с коготками. Фаланги пальцев удаляют кусачками или ножницами, оставляя на шкурке только коготки. Подушечки пальцев отрезают вместе с фалангами. «Прутик» хвоста извлекают плоскогубцами. Ушные хрящи перерезают на уровне черепной кости и удаляют их кусачками или плоскогубцами. Шкурку с головы снимают при помощи острого ножа. Кожу с носика, губ и вокруг глаз снимают полностью так, чтобы сохранились усы и ресницы. Шкурку с туловища снимают в горизонтальном или вертикальном положении, зафиксировав тушку в области головы крючком, или петлей. Целая наука. И так по каждому зверю. В целом похоже, но есть свои особенности.

Мы не только ходили по путикам, но и активно стреляли другую, попутную дичь. Зайцев, глухарей и фазанов, рябчиков, даже ворон. Несколько раз косулю с кабаном стреляли. Рыбачили. Нам нужно много приманки, и самим есть, что-то надо, и собак кормить. Стреляли и пушного зверя. Кстати план по шкурам медведя мы выполнили довольно быстро.