Unknown

И как-то раз они встретились там, в студии – Ольга жалуется: «Не понимаю, Андрей… студия такая, помещение, но каких же долбоёбов ты набрал, хозяйничать тут… уму не постижимо. Безвкусны, некомпетентны, кретины, словом, одни. Гнать их отсюда поганой метлой». – На что Андрей невозмутимо возразил: «Ну знаешь, какие есть – такие и есть, других у меня нет». – Но тут цепкий взгляд Ольги остановился на моей гитаре, которую я в спешке, уезжая, сдуру не убрал в чехол и не спрятал, как это делал обычно: «А что это? А это чьё? – спросила она, показывая на мою гитару». – «Богаева знаешь? «Облачный Край», – вопросительно взглянул на Ольгу Андрей. – Поставь».

И… О, ужас! Першиной понравился «Облачный Край»… понравилась «Новая Земля». Вообще, слово “нравится” или “понравилось” доселе не было в её арсенале. По возвращении, мне Андрей сказал так: «Пока суть да дело, давай-ка, принимай проект Першиной и попробуй с ней поработать». – «А мне то за что, – было рыпнулся я, – чем я могу ей помочь?» – «Своим присутствием, своим мужским обаянием, талантом и умением ты можешь ей помочь, а также знанием примочки, которую я для тебя купил», – Тропилло сделал многозначительную паузу, и я понял: мне не отвертеться. Это – жернова истории, которым суждено нас всех перемолоть.

Это было логично: студией АНТРОП я пользовался без ограничений, и обязан был нести общественно-полезную нагрузку. Думал, сяду, всё зафигачим и через пару недель продолжу свои изыскания, но… как жестоко я ошибался! Я даже и предположить не мог, что это дело затянется на год.

Для начала я сел, это всё послушал. При детальном рассмотрении оказалось, что всё это полная фигня, когда пишут три разных звукорежиссёра, двое из которых – начинающие, и каждый со своим, резко индивидуальным вкусом. Я сказал Ольге, что всё это не катит и нужно вызвать снова всех музыкантов и нормально всё записать. Надо сказать, Ольга в питерской тусовке – известный человек. Самые лучшие музыканты, которым она могла дозвониться – готовы были с ней играть. Поэтому, приблизительно сформулировав дома свою сверхзадачу, Оля садилась на телефон, открывала записную книгу на букве “А” и начинала звонить всем подряд. Никто ей не отказывал.

Каждый из приходящих музыкантов знакомился с материалом непосредственно в студии, никто из них ранее не слышал новых песен Першиной, и меня это даже забавляло. Приходит Ольге мысль вставить виолончель – вслед за мыслью приходит Сева Гаккель, ровно на полчаса вырвавшийся из пут общественных мероприятий, слушает песню, внимает Ольге: «Вот здесь играешь, здесь не играешь, здесь снова играешь, а здесь не играешь…»

Пока настраивается микрофон, он прикидывает ноты к гармонии, затем пишет дубль, второй, и сразу уходит. Слушаем – ну сыро, аж хлюпает: «Всё ничего, нормально, тем более Дюша Романов сейчас придёт, будем флейту записывать».

И правда: минут через двадцать приходит Дюша, продувает флейту, слушает песню в первый раз, а времени у него также от силы минут сорок. Играет всю песню напролом, а Оля мне: «Классно, пусть он сыграет побольше, а мы потом выберем – может что уберём…»

Сергей Богаев

Выберем… напомню, что запись велась на аналоговый многоканальный магнитофон: это не то, что редактировать на компьютере. Дюша отыграл, свалил. Слушаем – ну просто набор звуков примерно в тональности. Каждый вечер я скидывал ей на кассету результат, утром она приходила, и начиналось: «Ты знаешь, вот здесь Сева сыграл здорово, а в этом месте мне не нравится; может, мы это впишем сюда, а это пусть здесь останется, а это убрать…»

Редакцию такого уровня глубины нам было не осилить, но Першина, записав очередную дорожку, хранила в себе надежду, что потом можно будет что-то кардинально исправить: музыканты все очень достойные, значит, всё будет хорошо.

На следующий день приходит Наиль Кадыров, например, записывать бас. Великолепный Наиль, одна нота которого способна сотворить чудо. Времени у него максимум час, опаздывать ему на следующую встречу никак нельзя. Пока распаковывает гитару, быстро-быстро постигает структуру песни. Сыграл, записал, убежал, слушаем. Бас – сказка, очень красивый… но только в нескольких местах рваный – недодумал – времени не хватило, расходится с барабанами. Нужно бы переиграть барабаны. Договариваемся – Саша Кондрашкин приезжает, слушает: «Вот здесь ты сыграл классно, и Наиль здорово сыграл, но видишь – вместе здесь плохо – попробуй вылечить.