Unknown

Через несколько дней после падения Кундуза, пока продолжалось сражение, талибы пред­приняли скоординированное наступление на Лашкаргах, столицу провинции Гильменд, об­стреляв ракетами обнесенную стеной резиденцию губернатора. Районы провинций Баглан, Фарах и Урузган также подверглись нападениям, создавая впечатление полного хаоса как раз в тот момент, когда иностранные спонсоры встретились на конференции по оказанию помо­щи в Брюсселе, чтобы пообещать поддержку кабульскому правительству на следующие четыре года.

Закрыв глаза на ситуацию на поле боя, Соединенные Штаты и их союзники пообещали выде­лить более 15 миллиардов долларов помощи. Цель по-прежнему заключалась в том, чтобы помочь правительству достичь самообеспеченности в ходе того, что было названо предстоя­щим “десятилетием преобразований”. Это была выдача желаемого за действительное. Прези­дент Гани находился на середине своего первого президентского срока и уже потерял дове­рие спонсоров в Кабуле после того, как не смог назначить представительный кабинет или предпринять какие-либо реальные усилия по борьбе с коррупцией на высоком уровне.

В то время как Афганистан был близок к краху, самая продолжительная война в Америке была темой, которую в преддверии выборов в США никто не хотел затрагивать. В ходе трех президентских дебатов это не было темой для обсуждения. Хиллари Клинтон и Дональд Трамп говорили о сирийской войне, иммиграции, налогах, российском влиянии, электрон­ных письмах Клинтон, но никогда об Афганистане. Эта тема даже не поднималась на фи­нальных дебатах, которые состоялись в тот же день, когда в результате атаки изнутри на во­енной базе в Кабуле погибли американский солдат и еще один американец.

Ночь выборов, 8 ноября 2016 г. Посольство США в Кабуле проводило вечеринку по случаю подведения итогов выборов, на которую оно пригласило сообщество иностранцев, включая журналистов. Афганистан опережал Восточное побережье Соединенных Штатов на восемь с половиной часов, что означало, что результаты будут объявлены на следующее утро. Каза­лось, все посольство ожидало победы Клинтон и того, что политика США в Афганистане бу­дет идти своим чередом. Окончательные результаты потрясли зал: Дональд Трамп был из­бран сорок пятым президентом Соединенных Штатов.

Настроение среди дипломатов, казалось, было шоковым. Посол Майкл Маккинли поднялся на трибуну и произнес короткую речь, поблагодарив аудиторию за участие. Американский чиновник, сидевший впереди, работавший в сфере торговли, вытер слезу. В глубине зала морские пехотинцы США в форме, казалось, праздновали победу. Какое влияние это окажет на Афганистан, было не сразу ясно.

Как и его предшественник, президент Трамп разрывался между своим инстинктивным жела­нием уйти и страшными предупреждениями истеблишмента национальной безопасности о последствиях полного вывода войск. Небольшое число жертв в США делало пребывание терпимым, и были другие, более насущные внутренние проблемы: здравоохранение, эконо­мика и многое другое. В отличие от войны во Вьетнаме, эта не вызвала уличных протестов. Большая часть Америки не пострадала от войны. Возобновились разговоры о том, чтобы из­влечь выгоду из огромных запасов полезных ископаемых Афганистана, добыча которых ока­залась невозможной из-за ситуации с безопасностью и слабого верховенства закона. Что бу­дет делать президент Трамп?

Решающим фактором оказалось смещение советника по национальной безопасности Майкла Т. Флинна, который был вынужден уйти в отставку после того, как выяснилось, что он утаил информацию о телефонном разговоре с российским послом. Генерал-лейтенант армии Гер­берт Р. Макмастер был выбран в качестве его замены. У генерала Макмастера не было до этого связей с президентом Трампом, но у него была сильная поддержка республиканцев и четкие взгляды на войну в Афганистане.

Генералу Макмастеру, который служил с 2010 по 2012 год во время обострения ситуации в Афганистане в качестве командующего оперативной группой по борьбе с коррупцией, при­писывали принятие трудных и значимых мер по борьбе со взяточничеством на высоком уровне и преступными сетями, которые были ответственны за хищение денег выделенных на реконструкцию. С тех пор он утверждал, что афганскую войну можно выиграть и что страте­гия борьбы с повстанцами может сработать, если не ограничивать военные действия и позво­лить им действовать в полную силу столько времени, сколько потребуется для выполнения этой работы.

В военных кругах его хвалили за применение стратегии борьбы с повстанцами в Ираке, кото­рая привела к снижению уровня насилия в то время, когда Соединенные Штаты, казалось, были на грани проигрыша войны. Он верил, что такая же самоотверженность могла бы пере­ломить ход войны в Афганистане. В отличие от президента Трампа, он не был настроен скеп­тически по поводу причин присутствия США в стране. Он частично возложил вину за неуда­чу в войне на то, что он считал пораженческим подходом администрации Обамы, который ограничивал войска и ресурсы и ставил войну на временные рамки.