Unknown

— Боится, — неожиданно признался старик. – Старшенькую недавно тоже господин забрал. Сами понимаете для чего… она красивая была, ей повезло, не выкинул, оставил при себе. Его благородие частенько по возвращению объезжает свои земли, отбирая девушек и женщин… — тут он вдруг сбился, а глаза подозрительно заблестели. – Собственную жену несколько раз отправлял.

— Как? – тут я не сдержалась, до боли сжимая кулаки. – Вот так, сами?

— А что сделаешь, если же приказ? – сглотнул старик. – Не счесть сколько раз слышал: пшеницу веять ступай, а Мирру к господину посылай, а раньше и вовсе долгое время существовало право первой ночи. Да что уж говорить, жена померла три года назад, храни ее Светлая Имара. Так дочка подросла – ее брать стал…

Я опешила, просто не находя подходящих слов. Да, в учебниках можно было много вычитать, того о чем когда-то даже не имела представления. И про обряд первой ночи, когда в день свадьбы своих крепостных, господин сразу после венчания первым брал девушку. Слава богам, сейчас существовали законы, благодаря которым богатые не имели права на насилие над новобрачными, вот только некоторых это не останавливало. Только одно дело книжки, а другое узнать, что все это действительно так!

Стало трудно дышать, будто кто-то сдавил шею, и волна ярости поднялась из глубин души, готовая смыть все на своем пути. Этому лорду повезло, что его нет здесь! Не посмотрела бы на учителя, прокляла бы его и весь род.

— Лира, дурья твоя голова! – неожиданно отчаянно выкрикнул крестьянин, удивляя силой своего голоса. Казалось, такой сухенький старик просто не может говорить громко. — Лишишь девчонку шанса пробиться! Ведь если правда магичка, лучше отдать на обучение, а то так и будет невольной ведьмой. Хочешь, чтобы ее ждала судьба Доры?

После этих слов тут же отворилась дверь и на порог вышла тощая женщина в одном тонком льняном платье и босиком. Вся скукожившись и нервно переминая пальцами, она пригласила войти.

Внутри крестьянской хаты оказалось еще хуже: единственное небольшое круглое помещение состояло из грубо сколоченного стола и длинных скамеек вдоль стен. В доме даже не было кровати. В одном из углов скамьи была настлана солома, на которой жалась совсем маленькая девочка с волосами цвета той же соломы.

При виде нас она тут же подскочила, засунула грязные стопы в слишком большие для маленьких ножек деревянные башмаки и вышла к нам.

— Светлых дней, господин! – заученно прошептала девочка и низко поклонилась, а мне все больше хотелось сбежать от этого ужаса.

Наверное, я была слишком избалованной своей прошлой жизнью. Мне стоило восхвалять всех богов, что мне повезло родиться на землях Венского, только у меня не получалось. Да, где-то глубоко внутри, я прекрасно осознавала, насколько моя жизнь была простой и спокойной. И все же было тяжело принять тот факт, что пансион, отъезд от семьи и змеиное жало моего бывшего господина – лишь малая толика переживаний других крестьян.

Мне надолго запомнился этот день. Разврат усадьбы, страшная обстановка самой деревни и скудные жилища, а самое противное — вся эта ситуация слишком ярко напомнила вчерашнюю ночь…

Право первой ночи. Боги, ведь меня могло ждать то же самое! Да, пусть официально это отменили, но хозяева все также брали крестьянских дочерей. Перед глазами помутнело, а в памяти помимо воли всплыла узкая подсобка под лестницей и троица старшекурсников.

— Лэкорил! – я не сразу заметила, что меня ощутимо трясут за плечо. Оказывается, мы вновь стояли на улице, и не было ни девочки, ни ее матери, ни старика. Только узкая улочка с покошенным домиками. Свежий прохладный воздух привел в чувство, но я все равно ощущала под плащом, подбитым мехом, холодный липкий пот.

— Солнце мое – ласково и одновременно виновато прошептал преподаватель, вытирая дорожки слез. – Прости меня, слышишь? Слова старика были явно лишние, но…

Меня вдруг прижали к себе и крепко обняли. И если сперва я попыталась вырваться, то потом как-то обмякла, неожиданно понимая, что в его руках тепло и хорошо. Ведь только благодаря Горану Нэрдоку мне удалось уехать из пансиона, попасть в школу и поступить в столичную академию. Именно его руки обрабатывали мои раны после очередной драки и унижений, его ласковые слова помогали держаться, его тренировки дали мне возможность защищаться и его улыбка поддерживала в трудные минуты, вдохновляя меня.

Повезет ли так же той девочке? Я медленно закрыла глаза, отдаленно чувствуя, как проваливаюсь в пустоту. У нее действительно есть дар – значит, она сможет отсюда вырваться…

«…Платье расстегнули и припустили, оголяя плечи и грудь, потные руки коснулись шрамов.

— Хватит… — отчаянно прошептала я…»

«…— Прекратите! – я вновь рванулась, пытаясь натянуть обратно платье, но меня заново легко скрутили. – Что вы делаете?!