Unknown

Тамилла вернулась с подносом, где стояла чашка ароматного чая и блюдце с закусками. Внешний вид женщины, будто поддерживая настроение её хозяйки, был мрачнее обычного. Экономка и так предпочитала серые платья, но вот уже третий день она носила исключительно графитовые, почти чёрные наряды. Даже арселе на её голове, что удерживало короткие чёрные пряди от падения на бледное лицо, оказался лишён привычных бусин. Головной убор был сделан лишь из тёмно-серого бархата, без намека на вышивку или отделку.

Тамилла поставила перед Дастином поднос и, не дождавшись пока тот озвучить вертевшийся на языке вопрос, сама тихо сказала:

– Господин, нужно что-то делать. Госпожа Эвелин уже несколько дней не выходит из своих покоев.

– Она нормально питается? – мрачно спросил Дастин, понимая: теперь ему и глоток чая в горло не полезет. Не хватало, чтобы жена устроила голодовку. Насильно накормить её Дастин точно не сможет.

– Как птичка, – удручённо поведала экономка. Серые глаза со всей скорбью и толикой обвинения впились в герцога, и Тамилла добавила: – Прежнего аппетита у неё нет.

Вскочив с кресла, Дастин заметался по комнате, пытаясь понять, как лучше поступить. Экономка, прежде всегда старавшаяся подсказать хозяину решение, красноречиво молчала. В итоге самостоятельно определившись с тем, что он дал Эвелин достаточно времени, чтобы уложить всё в голове, герцог Эверик склонился к новой попытке разговора. Больше оттягивать было опасно.

Мысленно прикидывая, с чего стоит начать, и как правильнее будет действовать, Дастин направился к лестнице, буквально влетая на второй этаж, чтобы достаточно быстро оказаться у спальни жены. Вот только тут его ждала главная трудность. До этого герцог уже не раз срывался, желая снова поговорить с женой, но та буквально отгородилась, создавая на его пути настоящее препятствие.

Да, магия Эвелин больше не могла навредить Дастину, но вот потрепать нервы – очень даже. Дурное настроение жены и её нежелание контактировать вылилось в полную блокировку двери. Теперь вместо деревянных створок на месте прохода предостерегающе шуршали… лозы. Много лоз, затянувших собой дверной проём, тем самым полностью отрезая покои Эвелин от любого вторжения. Обиженная жены ещё и колючек размером с палец нарастила, чтобы Дастину точно дошло то, насколько она не желает его видеть.

– Эва, – громко позвал герцог, замирая у ощетинившейся двери, – нам надо поговорить.

Естественно ответом ему стала тишина. Потому Дастину пришлось надавить и добавить:

– Ты же понимаешь, что мне не составит труда уничтожить эту преграду? Я не хочу вредить твоим охранникам, потому удели мне немного внимания. После я уйду.

Так открыто давить на жену герцогу Эверику не хотелось, но он слишком волновался о её состоянии. Сейчас главное было показать ей, что они могут обсудить любой вопрос и Дастин прислушается к ней. Понадобится, даже извинится, хоть тут герцогская гордость ворчала, напоминая, что это жене-аферистке стоит первой попросить прощения, а потом уже и ему можно будет рассыпаться в сожалениях. Он, правда, чувствовал непривычные угрызения совести по поводу своего поступка.

Надежда на то, что Эва слишком печётся о созданиях из магии, оправдались. Спустя пару минут живая преграда активнее зашевелилась, открывая в щите небольшую брешь. Нет, предназначенную не для того, чтобы впустить Дастина, а чтобы Эвелин сама замерла на пороге.

– Мы тут и будем разговаривать? – попытался Дастин либо выманить жену из комнаты, либо самому проникнуть на её территорию. Иначе запуганную чужой злостью девушку никогда не приручить.

– Если тебя что-то не устраивает, можем вообще не разговаривать, – резко бросила Эвелин, не собираясь больше идти у мужа на поводу.

Дастин украдкой осмотрел Эву и убедился, что кроме бледности в ней ничего нового и опасного для её здоровья не появилось. Украдкой выдохнув, он отметил, что жена больше не носила чёрного – в данный момент на ней было тёмно-зелёное платье, которого Дастин до этого не видел. Оно было простым, незамысловатым и подходило под категорию домашних, но отчего-то для герцога Эвелин в нём выглядела прекраснее любых кокеток высшего света.

Может, это было оттого, что рыже-золотые волосы, свободно струящиеся вдоль тонкой талии, ещё сильнее засияли на фоне не чёрного цвета. Или может дело было в злых золотых глазах, но сейчас для Дастина Эва выглядела обворожительнее всех на свете. У него даже закралась мысль, что сила жены одурманила его. Если не приворожила.

Пауза затягивалась, Эвелин нарушать тишину не спешила и просто ждала. Потому Дастин прикрыл глаза, чтобы хоть немного не отвлекаться на притягательный образ жены, и собраться с мыслями. Правда тот будто врезался в его память, не давая забыть, что он может потерять. Так что герцогу Эверику пришлось отбросить все заученные методы ведения переговоров и, сразу сдавшись, спросить:

– Эвелин, чего ты от меня хочешь?

Тихий вопрос явно озадачил новую герцогиню Эверик, но она быстро опомнилась, скрестила руки на груди и грустно произнесла:

– Ты уже не в силах этого дать.