Unknown

Мой желудок опустошается сам по себе, и я давлюсь сквозь рыдания, рвущиеся из моей груди.

О, боже.

Нет.

Нет.

— Что?.. – Я слышу голос Джино, и прежде чем я успеваю поднять голову, его крик заглушается еще одним выстрелом.

Тело Джино падает рядом с телом его сына, и я отползаю назад, пока не врезаюсь в одну из стен. Охваченная ужасом, я не могу перестать пялиться на два тела. Желчь стекает по моему подбородку, и моя грудь горит.

Данте двигается, и я в ужасе перевожу на него взгляд. Я смотрю, как он убирает свой вялый член.

Я хватаю ртом воздух, мои легкие горят, а горло болит. Желчь снова приливает, и каким-то образом в моем травмированном состоянии мое тело знает, что нужно повернуться на бок, чтобы меня могло вырвать.

Когда блевать больше нечем, я опускаюсь обратно на задницу и, прислонившись к стене, пытаюсь дышать сквозь окружающую меня мерзость.

Тела Джино и Альфонсо. Кровь, окрашивающая дерево. Испорченный запах кожи и стали.

Все это слишком сложно переварить. Это кошмар. Жестокий и развратный кошмар.

— Ты, блять, останешься здесь, пока я не вернусь, – предупреждает меня Данте. Когда он начинает закрывать дверь, он угрожает. – Попробуй уйти, и я трахну тебя как следует, принцесса.

Данте оставляет меня в комнате с двумя телами, дрожащую от страха быть изнасилованной. Воздух быстро становится гнилостным из-за кислого запаха рвоты.

Я сижу, застыв в кошмаре, устроенном Данте. Не могу пошевелиться… не в силах поверить в то, что произошло… не могу ничего переварить, просто смотрю на безжизненные тела.

Я понятия не имею, как долго я сижу вот так, уставившись на смерть, мой разум заполнен помехами.

Когда солнце садится и в комнате начинает темнеть, жизнь возвращается в мои конечности. Медленно я доползаю до своей одежды. Требуется большая концентрация, чтобы одеться, как будто мой разум забыл об этой простой задаче.

Только тогда события начинают прокручиваться в моей голове, вырывая из меня прерывистое рыдание. Я перехожу на другую сторону комнаты и, присев в углу, обхватываю ноги руками.

Альфонсо и Джино мертвы. Данте засунул свою эрекцию мне в рот. Он кончил мне в рот.

Каждая мысль – это безжалостный удар по моей душе. Стыд тяжело давит на меня, как будто пытается выжать саму жизнь из моего тела. Я все еще могу ощутить горечь оргазма Данте на кончике языка, рвота ничего не сделала, чтобы стереть ее.

На мгновение мои глаза встречаются с безжизненными глазами Альфонсо, и это заставляет меня плакать сильнее.

Мне жаль.

Мне так жаль.

Пожалуйста, прости меня.

Глава 2

ЕЛЕНА

Прошлое – 20 лет

Я чувствую на себе жестокий взгляд Данте, когда стою на своем балконе. Капли дождя стекают по моей коже, пробирая меня до костей.

Я смотрю сквозь завесу дождя на территорию. В последний раз я выходила из дома, когда были убиты Альфонсо и Джино, и Данте впервые воспользовался мной.

Через несколько дней, после ужасного инцидента, я была как зомби. Пленница собственного разума, измученная произошедшими ужасами.

Это разозлило Данте, и когда он избил меня за это, ненависть и ярость, которые я испытывал во время инцидента, вспыхнули с новой силой. Это был первый раз, когда я попыталась дать ему отпор. Я не победила. Конечно нет. Данте в два раза больше меня и намного сильнее. Но это никогда не останавливало меня от попыток защитить себя.

Прошло четыре года, и мои кошмары продолжают сниться все чаще. До того ужасного инцидента я думала, что моя жизнь была невыносимой, но по сравнению с тем, что было сейчас, это было ничто. Я была почти счастлива до того, как это случилось. Теперь я пленница вечных пыток и чувства вины, и над моей головой нависла угроза быть изнасилованной Данте.

Несмотря на то, что я замерзаю, я остаюсь стоять на балконе так долго, как могу. Это самое близкое, что мне доступно к внешнему миру. Теперь мои дни проходят между библиотекой и моей комнатой. Мне больше не удается прогуливаться между ухоженными цветочными клумбами.

Всякий раз, когда я пытаюсь выйти из дома, я получаю взбучку от Данте. Каждый раз, когда он заканчивает разрисовывать мою кожу синяками, я обещаю себе приложить больше усилий, чтобы сбежать из дома. Это странно. Как будто Данте, мучающий меня, подпитывает меня вместо того, чтобы сломать. В свою очередь, Данте, кажется, преуспевает в этом, когда я пытаюсь дать отпор. Как будто мы застряли в разрушительном танго, которое приведет только к одному – один из нас умрет. И если я не научусь драться, это, вероятно, буду я.

Был только Данте последние три года. У меня не было репетиторов с тех пор, как я закончила школу, и, честно говоря, я скучаю по отсрочке, которую они предложили. Персоналу и другим охранникам было приказано игнорировать мое существование, и они слишком боятся поступить иначе.