Unknown

Сузив глаза, Степан осмотрел тело Леона. Был и у него инцидент, после которого он встать неделю не мог, а потом еще и швы накладывали. Блядь! Моя игрушка, и никому не позволю ее обижать! Степан резко встал, подошел к Леону и присев потеребил за плечо. Тот почти сразу проснулся, открыл глаза и вопросительно уставился на разбудившего его мужчину.

- Вставай, одевайся и иди к себе. Помойся и спать. Когда я захочу, вызову. Тебе записку в завтрак или обед положат. В дом без приглашения не заходи. Все, иди.

Леон кивнул, послушно встал, взял свои вещи, оделся и шатаясь пошел к выходу. Степан аж залюбовался. Выбранный мною и затраханный мною, подумалось ему и даже потеплело на сердце.

Леон приходил в большой дом с периодичностью раз в три-четыре дня. Часа три-четыре извивался под Степаном, выполнял его желания и потом вымотанный шел к себе. Мылся. Мазал растраханную задницу охлаждающим и заживляющим кремами и мазями, ложился спать. Смотрел телевизор, благо был полно записей разных кинофильмов, программ, сериалов и телешоу. Потом работал в саду. Читал книги по садоводству и про каждое растение. В общем стал садовником с интим услугами. А потом Степан уехал более чем на две недели. Когда вернулся, был злой как собака и позвав Леона выместил на нем все свое раздражение. Одел ему ограничитель и трахал до тех пор, пока тот сознание не потерял. Потом снял игрушку и продолжил. Леон очнулся лежавшим у себя, а доктор его осматривал. Потом ему запретили вставать пару дней.

Степан рвал и метал. Его мальчик погиб. И не просто погиб, а сгорел заживо в машине, когда она врезалась на всей скорости в бетонное ограждение. И Степан кинул все свои скрытые резервы на поиски улик и всего, что только можно было собрать. Обставил дело так, что комар носу не подточил, но следа, что все это подстава не нашел. Разум цеплялся за все крючки и веревочки, поступающая информация и ее крохи складывались в картину не очень приятную. А вот сердце ныло, ревность грызла горло и подстегивая совесть, злорадствовала. Мол не нужно было его отпускать от себя. Привязал к себе и радуйся на здоровье. Нет же, испугался, прикрылся опасностью, которую за милю ощущаешь и в кусты. Да разве бы ты не смог его защитить? Да разве бы ты не сумел его спрятать? Да ты же Компас ебучий и сучий шахматист, у которого все фигуры на доске того цвета, которого именно ты хочешь! Скотина трусливая!

Степан метался раненным зверем по дому, временами выдавал рык и отписывался Компасом людям, передавал как робот кучу информации и опять метался по комнатам, пинал мебель, спускался в погреб и орал дурниной, что бы другие не слышали. Даже Леон его не успокоил, а только раззадорил. Запах его тела в памяти смешан с запахом его мальчика. Алекс, сученок, был везде. В воздухе, удушливо витая и окружая его вокруг.

В таком темпе миновало дней шесть. А потом случилась неожиданность, которая успокоила Степана мгновенно. В тот момент он вошел в дом и услышал:

- Здорово, Степан.

Степан притормозил и обернулся. В гостиной, не в той, где Степан кувыркался со своим мальчиком и еще кучей народа, а в малой и которая видна сразу рядом с лестницей, стоял человек. Степан его сразу узнал. Один из палачей. Зовут Себастьян Альвадо. В мозгах щелкнуло, стаей пронеслось миллион причин и их следствие, зацепки и сформировалась одна простая логическая цепочка - палач прибыл убрать Переговорщика. Почему? Степан осторожен. Всегда и очень тщательно подчищает за собой хвосты. Как Компас он в курсе всего. Среди криминальных структур, среди его верхушки, в лицо его знают, как Переговорщика. И прислали в обход Компаса. Значит, кто-то что-то рассказал. И это может быть только кто-то кто знает чуть больше, чем нужно. Кто?

- Здорово, палач-посыльный. Ты пришел посылку передать? - Степан вошел в гостиную совершенно не страшась его. Пока рано бояться. Альвадо хоть и хороший спец, но тут его территория.

- И да, и нет. - Он пожал плечами. Мужчина был одного роста со Степаном, немного уже в плечах, светлое лицо, шрам на виске. Волосы короткий ежик, гладко выбрит, глаза цепкие, как у гончей.

- И от кого? - Степан сел в кресло, которое в этой комнате было подобно спусковому курку.

Палач Альвадо присел на другое кресло и этим подписал себе приговор.

- Ты ведь знаешь, что когда к Переговорщику приходит палач, его заказали там, - он показал на потолок пальцем.

- И чей приказ? И вообще с чего такие резкие перемены ветра? - он положил руки на подлокотники, незаметно одновременно нажал легкие пазы мизинцами.

- Сала приказал.

- Да? - удивился Степан. - За что?

Альвадо достал пистолет с глушителем, посмотрел на Степана. Тот незаметно едва надавил указательными пальцами на мягкий материал, под которым силиконовый спусковой механизм.

- Свалка самолетов.