Unknown

Я посмотрела на замшелую хлебочпечку, которую слишком часто вытирали посудным полотенцем, на жестянки, которые поставили на печку, вымыли, но не убрали, и на девиз от компании Fairholme Dairy: «Господь – сердце нашего дома». Все эти вещи глупо ждали грядущего дня и не знали о грядущей катастрофе.

 

Дверь на боковую террасу оказалась не заперта.

 

- Кто-то зашел, - сказала я. – Зашел и забрал Квини.

 

Отец вышел, надев брюки на подштанники. Бэт шлепала по лестнице в комнатных туфлях и халате из шенили, пришла и щелкнула выключателем.

 

- Квини не с тобой? – спросил у нее отец.

Мне он сказал:

- Дверь, должно быть, открыли изнутри.

 

Бэт спросила:

- Что с Квини?

 

- Ей, может быть, захотелось прогуляться, - ответил отец.

 

Бэт проигноривала его ответ. На ее лице засыхала маска из какого-то розового вещества. Она никогда не продавала косметику, которую не опробовала лично.

 

- Пойди к Воргилле, - сказала она мне. – Она могла решить, что там нужна ее помощь.

 

Прошла неделя или около того после похорон миссис Воргиллы, но Квини продолжала работать там, помогала паковать в коробки посуду и белье, чтобы мистер Воргилла смог въехать в квартиру. Ему нужно было готовиться к рождественским концертам, и он не мог упаковать всё сам. Бэт хотела, чтобы Квини бросила это дело и устроилась на Рождество помощницей в один из магазинов.

 

Я надела резиновые сапоги отца, вместо того, чтобы подняться наверх за своими туфлями. Пересекла двор, подошла к крыльцу Воргиллы и позвонила в дверь. Мелодия звонка, кажется, должна была свидетельствовать о тонком музыкальном вкусе хозяина дома. Я плотнее завернулась в Баффало Билла и начала молиться. О, Квини-Квини, включи свет. Не подумала, что если Квини там работает, свет уже должен гореть.

 

Никакой реакции. Я начала стучать в деревянную дверь. Мистер Воргилла будет очень не в духе, когда я, наконец, его разбужу. Я прижала голову к двери, прислушиваясь к звукам внутри.

 

- Мистер Воргилла. Мистер Воргилла. Мне очень неудобно вас будить, мистер Воргилла. Кто-то есть дома?

 

На окне в соседнем доме заколыхались занавески. Там жил со своей сестрой старый холостяк мистер Хови.

 

- Разуй глаза, - крикнул мистер Хови. – Посмотри на дорогу. ‘

 

Машина мистера Воргиллы уехала.

 

Мистер Хови захлопнул окно.

 

Когда я открыла дверь кухни, увидела, что отец и Бэт сидят за столом, а перед ними стоят чашки с чаем. На мгновение я решила, что порядок восстановлен. Возможно, им позвонили и сообщили успокаивающие новости.

 

- Мистера Воргиллы там нет, - сказала я. – Его машина уехала.

 

- О, мы знаем, - ответила Бэт. – Мы всё об этом знали.

 

Отец сказал:

- Взгляни на это,

и пододвинул ко мне через стол лист бумаги.

 

«Я выхожу замуж за мистера Воргиллу, - было написано там. – С теплом, Квини».

 

- Это лежало под сахарницей, - сказал отец.

 

Бэт уронила ложечку.

 

- Я хочу, чтобы его отдали под суд, - закричала она. – А ее – в исправительную школу. Вызываем полицию.

 

Отец сказал:

- Ей 18, она может выйти замуж, за кого хочет. Полиция не будет ставить блок-посты.

 

- А кто сказал, что они едут по дороге? Они ночуют в мотеле. Дураки – девчонка и пьяный олух с выпученными глазами.

 

- Говоришь так, словно не собираешься ее возвращать обратно.

 

- Я не хочу, чтобы она возвращалась. Сама себе постелила постель, пусть спит там со своим пучеглазым мерзавцем. Может ее оприходовать, мне плевать.

 

Отец сказал:

- Хватит.

 

Квини принесла парочку 222, чтобы я выпила их с колой.

- Удивительно снимает спазмы, - сказала она. – Преимущества замужества.

 

- Твой папа рассказал, - сказала она. – Рассказал тебе о нас.

 

Когда я сказала отцу, что хочу поработать на летних каникулах, прежде чем осенью поступить в педагогический колледж, он сказал, что, может быть, мне поехать в Торонто и поискать там Квини. Сказал, что она писала ему, интересовалась насчет его бизнеса грузоперевозок, спрашивала, не может ли он прислать им немного денег, чтобы они пережили зиму.

 

- Я бы ни за что ему не написала, - сказала Квини, - если бы прошлой зимой Стэн не заболел пневмонией.

 

Я сказала:

- Тогда я только и узнала, где ты.

Слёзы навернулись на мои глаза, не знаю, почему. Потому что я была так счастлива, когда узнала, так одинока, пока не узнала, потому что сейчас я хотела, чтобы она сказала:

- Конечно, я всегда планировала с тобой связаться,

но она не сказала.

 

- Бэт не знает, - сказала я. – Думает, я тут одна.

 

- Надеюсь, - сказала Квини. – В смысле, надеюсь, что она не знает.