Unknown

- Нет, не думаю, - ответила я, помолчав. – Но если бы ты попала в беду, я бы помогла тебе.

- Пошла – вон, - раздельно сказала Винни и швырнула в меня рябиновой веткой.

Попасть, конечно, не попала, но от этого мне не стало менее горько.

- Хорошо, я уйду, - произнесла я, стараясь говорить спокойно, хотя слёзы так и подкатывали к горлу. – А ты не забудь свои собственные слова – небеса всё видят, и всем воздадут по заслугам.

Эти слова подействовали на мою подругу, словно удар розгой по одному месту.

- Как заговорила! – теперь она смотрела на меня с ненавистью.

Я даже не предполагала, что Винни может так на кого-то смотреть, и тем более не могла предположить, что однажды она станет так смотреть на меня.

- Сама виновата, - отчеканила она. – Мама сразу сказала, чтобы ты держалась подальше от брата короля. Но тебе же нужно было показать, какая ты правильная и независимая! Вот и показала. А теперь не жалуйся, если его проклятье перешло на тебя. И не смей подходить к нам близко, не желаю, чтобы его проклятье перескочило с тебя на нас!

- Какую чушь ты говоришь, - сказала я, покачав головой. – Ты – не та Винни, которую я знала.

- Моё имя – Виннифред! – яростно выпалила она. – Не смей называть меня кличкой, как комнатную собачку!

- Но ведь и ты звала меня «Ли», - напомнила я ей. – Жаль, что наша дружба закончилась, когда в моей семье случилось горе.

Развернувшись, я пошла к стене, чтобы перелезть через неё обратно на улицу и пойти… И куда пойти? Куда мне теперь идти? Где искать защиты?

Удалиться по-королевски не получилось.

Винни завизжала, будто её резали, и принялась звать на помощь слуг.

Пришлось удирать со всех ног. Я взобралась на стену, обдирая пальцы, перевалилась на другую сторону и рухнула прямо в невыкошенную крапиву, умудрившись сунуться в жгучие листья лицом.

Подобрав юбку, чтобы не мешала бежать, я зайцем промчалась между домами, юркнула в щель соседского забора, пробежала через двор, опять преодолела стену, и оказалась в своём собственном саду, на задворках.

Можно было залезь в окно нашего дома, но я побоялась – вдруг там засада? Поэтому прошла вдоль стены, пригибаясь и прячась, и добралась до склепа, где были похоронены мои родители. Достав из тайничка ключ, я открыла замок на решётчатой двери, зашла внутрь и снова заперла её.

Отступив в тень склепа, я прислушалась, но звуков погони не услышала.

Теперь силы окончательно меня оставили, я села на каменный выступ между гробами, всплакнула, а потом легла головой на могильную плиту и уснула, будто умерла.

Мне не снились никакие сны, и проснулась я оттого, что кто-то тихо, но настойчиво звал меня по имени «Сесилия! Сесилия!».

Стряхнув тяжёлую дремоту, я не сразу поняла, где нахожусь. Было темно, холодно, и тело у меня затекло так, что я не чувствовала ни рук, ни ног. Зато продолжала слышать, как кто-то зовёт меня, и это был мужской, очень знакомый голос.

- Леди Сесилия, вы здесь? Я вижу, что ключа нет… - раздалось из темноты, и я узнала того, кто меня звал.

- Это вы, господин Гаррет? – спросила я и не узнала своего голоса – так хрипло он прозвучал.

Горло немного саднило, да и я ещё не совсем проснулась. Пришлось прокашляться. Гаррет был учеником дяди. Причем, был принят в медицинскую школу против желания остальных учеников, потому что бедняге не повезло родиться в семье старьёвщика. Сидеть на одной скамье с сыном старьёвщика «благородные» молодые люди посчитали недопустимым, но у дяди на этот счёт было своё мнение. Он называл Гаррета «самым толковым из всех лоботрясов» и даже разрешал ему ассистировать, когда лечил не короля, а менее знатных, но не менее важных господ.

Так как Гаррету приходилось ютиться в дешёвой съёмной квартире, и до начала практики, когда он планировал зарабатывать на жизнь, было ещё далеко, дядя почти каждое воскресенье приглашал его к обеду. На первых порах Эбенезер ворчал, что недостойно принимать всяких босяков, но мы с дядей быстренько наставили нашего старикана на путь истинный, разъяснив, что все люди равны независимо от того, в какой семье родились.

Я нарочно величала Алана «господином Гарретом», и любила слушать, как они с дядей пускались в долгие рассуждения на медицинские темы.

- Ну вот, я знал, что вы рано или поздно придёте сюда, - донёсся до меня шёпот. – Выходите, дом не охраняется…

Мне потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя и начать двигаться. Я с трудом поднялась, пошевелила руками, потопала на свет, и поплелась к двери, доставая ключ.

У Алана был фонарь, предусмотрительно прикрытый с трёх сторон, и в его неверном свете я увидела, как бедный парень вздрогнул, увидев меня.

- Надеюсь, с вами всё в порядке? – неуверенно произнёс он, пока я отпирала дверь.

- В полном, - заверила я его и ещё раз прокашлялась, чтобы говорить по-человечески. – Просто упала. Сейчас ночь? Какого дня?

Гаррет назвал число, и я поняла, что проспала в склепе весь вчерашний день и почти всю сегодняшнюю ночь.

- Спала, как заколдованная, - призналась я дядиному ученику. – Страшно хочу есть. У вас что-нибудь найдётся?