Читаем Unknown полностью

Сам Локк был продуктом протестантского устройства, и его работа была направлена ​​на его укрепление, а не подрыв. Тем не менее, разрабатывая свою теорию, Локк преуменьшал или полностью игнорировал важные аспекты природы человека и его мотиваций, без которых политическая философия не имеет смысла. Разумеется, каждая теория смазывает и упрощает картину. Но хорошо сформулированная теория улавливает наиболее важные черты изучаемой области, а плохо сформулированная позволяет ключевым элементам ускользнуть от внимания. Это и произошло со Вторым трактатом, предложившим рационалистический взгляд на политическую жизнь человека, абстрагируясь от всех уз, связывающие людей друг с другом, помимо согласия. Говоря о "согласии", Локк имеет в виду, что индивид становится членом человеческого коллектива лишь потому, что соглашается с этим, и имеет обязательства по отношению к такому коллективу лишь потому, что взял их на себя. Для человека это лестный взгляд, создающий впечатление, что все важные решения остаются за ним. Однако этого мучительно не хватает для описания реального политического мира, в котором взаимная лояльность связывает людей в семьи, племена и нации, и каждый из нас получает определенное религиозное и культурное наследие как следствие рождения в такой семье и коллективе. Он игнорирует обязанности, присущие как унаследованному, так и принятому членству в коллективах такого рода, предъявляющих к индивидам требования, которые не возникают в результате согласия и не исчезают в случае несогласия. Он не обращает внимания на последствия общих невзгод, которые приносят неизбежные вызовы и лишения семьям, племенам и нациям, усиливая ответственность перед коллективом и превращая их в наиболее остро ощущаемые и часто непоколебимые черты морального и политического ландшафта. Невозможно придумать какое-либо разумное объяснение политики или политических обязательств, не придающее большое значение таким факторам. И Локк, упуская их, на самом деле серьезно обесценивает самые основные связи, скрепляющие общество.

Рассмотрим в качестве примера семью. Большинство из нас считает, что братья и сестры, рожденные одними родителями, несут особую ответственность за помощь друг другу в трудную минуту, которая имеет приоритет над другими обязанностями. Точно так же можно предположить, что у бабушек и дедушек есть обязательства перед своими внуками, а у внуков есть обязательства перед своими бабушками и дедушками. Но ни одно из этих семейных отношений не является результатом согласия: никто не выбирает братьев, сестер или внуков. И поэтому упомянутые обязательства происходят из других источников. Однако модель Локка, стремящаяся обосновать семью на свободном выборе и согласии, не порождает таких обязательств. Это означает, что любой, кто придерживается положений Второго трактата, не сможет даже понять, а тем более оправдать существование семьи, какой мы ее знаем, и узы ответственности, придающие ей форму.

То же самое можно сказать и о теории государства Локка. Государство, воссозданное во Втором трактате, является продуктом только согласия: люди чувствуют, что их жизнь и собственность недостаточно защищены, поэтому они предпочитают заключить договор, чтобы защитить свои интересы. Но этот пакт в защиту своей собственности мало напоминает национальные государства, известные нам по опыту. В реальной жизни нации это сообщества, связанные вместе узами взаимной лояльности, передающие определенные традиции от одного поколения к другому. Они обладают общей исторической памятью, языком и текстами, обрядами и границами, что придает их членам сильную идентификацию со своими предками и заботу о судьбе будущих поколений. Я представляю, как вера Фортескью в превосходство английских законов отзывалась на протяжении веков в душах следующих поколений. Я думаю, как историческая боязнь господства католической Испании дала жизнь английским институтам, а также войнам на этой земле на протяжении генераций. Подобные привязанности и предрасположенности побуждают человека служить своей стране не только ради своей жизни и собственности, но, напротив, путем принесения в жертву этих самых вещей. И в большинстве случаев это прививается нам в детстве и выбирается не более свободно, чем личности братьев и сестер или бабушек и дедушек. Локковская теория государства не позволяет нам понять, а тем более оправдать существование национального государства и связанных с ним обязательств, придающих ему форму.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1941: фатальная ошибка Генштаба
1941: фатальная ошибка Генштаба

Всё ли мы знаем о трагических событиях июня 1941 года? В книге Геннадия Спаськова представлен нетривиальный взгляд на начало Великой Отечественной войны и даны ответы на вопросы:– если Сталин не верил в нападение Гитлера, почему приграничные дивизии Красной армии заняли боевые позиции 18 июня 1941?– кто и зачем 21 июня отвел их от границы на участках главных ударов вермахта?– какую ошибку Генштаба следует считать фатальной, приведшей к поражениям Красной армии в первые месяцы войны?– что случилось со Сталиным вечером 20 июня?– почему рутинный процесс приведения РККА в боеготовность мог ввергнуть СССР в гибельную войну на два фронта?– почему Черчилля затащили в антигитлеровскую коалицию против его воли и кто был истинным врагом Британской империи – Гитлер или Рузвельт?– почему победа над Германией в союзе с СССР и США несла Великобритании гибель как империи и зачем Черчилль готовил бомбардировку СССР 22 июня 1941 года?

Геннадий Николаевич Спаськов

Публицистика / Альтернативные науки и научные теории / Документальное
1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)
10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)

[b]Организация ИГИЛ запрещена на территории РФ.[/b]Эта книга – шокирующий рассказ о десяти днях, проведенных немецким журналистом на территории, захваченной запрещенной в России террористической организацией «Исламское государство» (ИГИЛ, ИГ). Юрген Тоденхёфер стал первым западным журналистом, сумевшим выбраться оттуда живым. Все это время он буквально ходил по лезвию ножа, общаясь с боевиками, «чиновниками» и местным населением, скрываясь от американских беспилотников и бомб…С предельной честностью и беспристрастностью автор анализирует идеологию террористов. Составив психологические портреты боевиков, он выясняет, что заставило всех этих людей оставить семью, приличную работу, всю свою прежнюю жизнь – чтобы стать врагами человечества.

Юрген Тоденхёфер

Документальная литература / Публицистика / Документальное