Unknown

Пришло время действовать. Я держал Ксиватчу рядом с собой, так как научился в подобных ситуациях полагаться на его инстинкты. Мы опустились вниз, легли на землю и приготовились к худшему, так как о скрытном отходе теперь не могло быть и речи.

Там было четыре грузовика, все загруженные солдатами, которые теперь галдели и выкрикивали непристойности на языке кваньяма⁴² в адрес нас, своего врага, в котором они подозревали «буров». Выгрузившись из машин, солдаты построились для прочесывания местности, однако по какой-то неведомой причине — возможно, потому что они перепутали наши следы со следами меньшей группы, с которой мы столкнулись вначале, — они выстроились лицом в противоположную от нас сторону.

Наблюдая за этим зрелищем, мы поняли, что враги понятия не имеют, где мы находимся, и кричат и устраивают суматоху, чтобы нас вспугнуть. Тем не менее, то, что рано или поздно они поймут, что мы не покидали укрытия в буше, было лишь вопросом времени, поэтому я решил, что на сегодня волнений предостаточно. Мы подхватили свое снаряжение и, прикрываясь тем самым скоплением тропического кустарника, низко пригнувшись, побежали в противоположном направлении.

Через некоторое время Ксиватча, бежавший впереди, наклонил голову, посмотрел на меня и его лицо озарилось:

— Аэроплан…, — улыбнулся он. — Бурский аэроплан.

Я быстро включил УВЧ-радио,⁴³ и сразу же услышал успокаивающий голос летчика:

— Кило Сьерра, это Гепард! Вы слышите меня? Прием!

— Гепард, это Кило Сьерра. Вы просто ангелы с небес, — только и сумел вымолвить я. — Вы появились так, как будто вас специально отправили за нами!

— Нас действительно отправили к вам. Решили, что у вас неприятности. Где противник? — спросил летчик.

В следующее мгновение над головой прогремели два реактивных самолета «Импала»,⁴⁴ и мы чуть не подпрыгнули от радости. Я направил летчиков в район, где находился противник, но либо он убрался, либо спрятал свои машины, потому что «Импалы» ничего не смогли разглядеть, и летчикам пришлось довольствоваться беспокоящим огнем по кустам.

Во время разбора и анализа итогов операции в Катиме выяснилось, что майор Ульшиг выслал самолеты сразу же после разговора со мной по радио, не дожидаясь моего сообщения тридцать минут спустя. Он заявил, что не может позволить себе, чтобы южноафриканцев убивали на противоположном берегу реки, поскольку дескать «Южная Африка не находится в состоянии войны с Замбией». То, что наш командир обладал тактическим вѝдением и чутьем, вселяло в группу большую уверенность.

С практической точки зрения за годы службы в «Омеге» я многому научился, и не только тому, как выживать в буше, но и тому, что касается моих братьев по оружию. Наши напарники-бушмены были незаменимы в большинстве операций, но была одна вещь, о которой их нельзя было просить: переправляться через реку.

Понял я это во время одной из операций, когда нам, чтобы добраться до цели, нужно было пересечь реку Квандо. Эта река течет с ангольского центрального нагорья в южном направлении, образуя естественную границу между Замбией и Анголой, и в конечном итоге прорезает Каприви (где она называется Квандо) до своего болотистого окончанния в болотах Линьянти в Ботсване. Боевой патруль батальонных разведчиков получил задание «навести шороху» на основной линии снабжения СВАПО — на дороге, тянущейся вдоль восточного берега реки Квандо к базам повстанцев, расположенным вдоль границы Каприви.

Для того чтобы разведгруппа добралась до дороги незамеченной, было решено пересечь реки Луана и Квандо вплавь, что, как вскоре выяснилось, оказалось практически невыполнимой задачей. Во-первых, выяснилось, что мало кто из бушменов в группе умеет плавать, поэтому нам пришлось взять надувные матрасы и позаботиться о том, чтобы каждому не умеющему плавать помогал тот, кто плавать умеет. Ситуация осложнялась тем, что ширина реки Квандо в месте нашего перехода составляла не менее пяти километров.⁴⁵

Мимо болот, поросших густым тростником, проносились быстро текущие потоки в речных рукавах. Благодаря множеству маленьких островков группа могла делать перерывы, хотя нам приходилось сражаться с роями комаров, которые энергично атаковали нас на протяжении всего перехода. Мы сделали рюкзаки плавучими, завернув их в плащ-палатки, а затем привязали сверху разгрузки и оружие.

За одним из поворотов на особенно широком участке реки я наткнулся на Жоао Антонио, бушмена, который нес РПГ-7. Он посмотрел на меня с тем виноватым выражением лица, которое ясно говорило об одном: его снаряжение утонуло, и труба гранатомета оказалась на дне реки вместе с комплектом из трех пороховых зарядов, составлявших часть гранаты. Пришлось нырять за всем этим и доставать из воды. После переправы заряды были выложены сушиться на Солнце, в надежде, что при необходимости они сработают как надо.