Unknown

— Не поклонница классики? Может быть, что-то более хипповое? — я потёр костяшки на её кисти подушечкой большого пальца. — Типа Радуга, или Воробей, или Река.

Ответа не последовало.

— Знаю! Как насчёт Лунной Юниты или Дивы (прим. пер. — Лунная Юнита (единица) — придуманное имя, которое означает «Нечто, что обращается вокруг Луны». Имя придумал певец Фрэнк Заппа для своей дочери; Дива — имя ещё одной дочери певца)?

— Ну уж точно нет, — прошептала она.

— Да ладно, это имена дочерей Фрэнка Заппы, — возразил я. — Если это достаточно хорошо для Фрэнка...

— Ты уже видишь её?

— Пока нет, — я сосредоточился на том, чтобы мы оба были спокойны. Вот так, мило и расслабленно. Всё хорошо. — Я действительно думаю, что ты слишком сурова к моему выбору имён для детей.

Медсестра фыркнула.

Джейн выдохнула.

— Я даже не знаю, кто такой Фрэнк Заппа.

— Он один из величайших авторов американской музыки, — сказал я. — Как ты можешь не знать Фрэнка Заппу?

— Не позволяй им забрать её у меня.

Я кивнул.

— Её никто никуда не забирает. Я слежу. Готова услышать всё о величии Заппы?

Она ничего не сказала. Я принял это за «да» и продолжал говорить, говорить абсолютное дерьмо, снова и снова. Оказывается, навыки барменства действительно пригодятся в реальных жизненных ситуациях. У меня изо рта вырвалась чушь, глупые пустяки о роли Заппы в рок-гимне Deep Purple. Я болтал и болтал, теряя счёт времени. Было только профессиональное бормотание медицинской бригады, обеспокоенное и ошеломлённое лицо Джейн и мой собственный фальшиво-весёлый бред. Может быть, прошло две минуты, а может быть, и двадцать. Я продолжал говорить до тех пор, пока в воздухе не раздался раздражённый крик.

— Вау. Она кажется недовольной.

— Она была очень счастлива там, — сказал доктор, всё ещё занятый за простынёй, — но пришло время выйти. Поздравляю, Джейн, у тебя дочь.

— Моя малышка, — прошептала Джейн, и в её голосе звучали благоговение и усталость.

Они отнесли плачущую малышку к столику в стороне. Её осмотрела другая акушерка, или врач, или кто-то ещё.

— Я хочу её видеть, — сказала Джейн, выгибая шею и стараясь следить за всем, что происходит.

Доктор поднял глаза поверх простыни.

— Тебе пока нужно не двигаться, Джейн.

— Вот и она, — медсестра вернулась и положила крошечный свёрток, запелёнатый в одеяло, рядом с лицом Джейн. — Эрик, ты можешь её подержать?

— Я?!

— У тебя всё получится, — настаивала она. — Просто просунь руку ей под шею, чтобы поддержать её голову, а другую — под её тело.

Сапёры, вероятно, испытывают такой же страх. О, чертовски осторожно, я взял на себя контроль над крошечным сердитым человеком. Её маленькое личико было ярко-красным, тёмные глаза обвиняющими.

— Всё в порядке, Ада, — сказала Джейн, и слёзы потекли по её лицу. — Мамочка здесь.

И вот так малыш перестал плакать.

— Как ты это сделала? — спросил я с удивлением.

— Она знает мой голос. Не так ли, детка?

— Ого, — свёрток в моих руках слегка покачнулся. Но больше ничего не произошло. — Ада, да?

— Конечно. Так звали мою бабушку.

— Ясно, то есть я не смогу убедить тебя насчёт Лунной Юниты? Последний шанс.

Джейн лишь устало улыбнулась.

— Ада, познакомься с Эриком. Эрик, это Ада.

— Ада, — вздохнул я и тоже улыбнулся. — Потрясающе.

Глава 7

— Она меня осуждает.

Джейн, откинувшаяся в изнеможении на больничную койку, только приподняла брови.

— И как именно она тебя осуждает?

— Взгляды, которые она на меня бросает, абсолютно осуждающие, — я нахмурился, глядя на ребёнка, лежащего у меня на руках.

Я качал её туда-сюда уже несколько часов. Оказалось, чем дольше я держал её, тем менее страшно становилось. Было глупо бояться чего-то такого крохотного. По крайней мере, так я твердил себе.

Сначала я боялся, что уроню её или наврежу ей каким-то образом. Мне пришлось напомнить себе, что это не первый раз, когда я держу в руках что-то хрупкое и драгоценное. На верхней полке «Дайв Бара» стояла бутылка коньяка, которая стоила больше, чем я сам, и я мог без раздумий прокрутить эту детку по запястью. Не то чтобы я крутил Аду.

— Для неё ты просто странная клякса, — сказала Джейн. — Она тебя почти не видит.

Должно быть так, если не считать...

— Возможно, я произвёл плохое первое впечатление. Кажется, я выругался. Возможно, именно поэтому я ей не нравлюсь.

— Ты ей очень нравишься. И я думаю, что она, вероятно, больше занята тем, что нужно приветствовать мир. Сомневаюсь, что она вообще думала о тебе, — Джейн тяжело вздохнула. — Они дали мне недостаточно обезболивающих для этого разговора. Знаешь ли, из меня только что вынули ребёнка. Почему мы вообще говорим о тебе?

— Я отвлекаю тебя. То, что звучит как нарциссизм, на самом деле является стратегической добротой, — я качнулся в сторону кровати. Аде нравилось, когда её укачивали, даже если я ей не нравился. — О чём бы ты хотела поговорить?

— Не знаю.

— У тебя болят швы? Хочешь, я позову медсестру?

— Нет, — ещё один вздох. — Я просто устала и чувствую себя дерьмово.

— Всё ещё расстроена «доставкой»? Я знаю, что всё пошло не по плану.

— Немного, но это глупо. Я имею в виду, что она красивый здоровый ребёнок.