Unknown

— Ш-ш-ш. Я всё улажу. Обещаю. — И он отбрасывает его в сторону, как будто собирается все уладить, купив мне новое, потом берёт мои голые ноги и целует их, поднимаясь вверх по икрам, коленям, бёдрам. — Я хочу поцеловать каждый сантиметр твоей кожи, от кончиков пальцев ног до ушей, до твоей прелестной маленькой головки.

Грейсон накрывает один сосок ртом, проводя языком по его вершине.

— О, пожалуйста. — К чёрту это платье. Какая разница? Кого волнует что-либо, кроме этого?

Грейсон проводит языком по другому соску, поглаживает пальцами бока, грудную клетку.

Я выгибаю спину.

Его зубы скользят по ушной раковине, дёргают за мочку.

Пики грудей пульсируют, когда Грейсон сжимает их между большим и указательным пальцами. Кровь бежит по венам, как обжигающий огонь.

Его губы продолжают мучить меня, безжалостные, горячие, влажные, покрывая мою кожу, пробуя на вкус, покусывая, царапая зубами. Меня окутывает туман удовольствия, каждое чувство во мне нарастает экспоненциально. Он прижимается губами к моему клитору, затем захватывает его и нежно посасывает, и тут же вводит в меня два пальца.

Я чувствую, как ему это нужно. Как Грейсон нуждается во мне. Ведь он чуть меня не потерял. Грейсон дважды чуть не потерял меня – насовсем. Иногда его взгляд становится затравленным, как будто он вспоминает тот момент, когда нашёл меня. Без сознания и почти мёртвой.

Не знаю, кому было тяжелее, ему или мне, но я никоим образом не хочу, чтобы мы снова проходили через что-то подобное. И судя по решимости, которую я вижу на его лице, когда Грейсон смотрит на меня, он тоже не хочет.

— Господи, детка, ты готова? — Он встаёт и расстёгивает молнию на брюках, а я наблюдаю, как высвобождается его член. Пульсирующий и розовый, возбуждённый. Жаждущий меня.

Сегодня никаких презервативов. Внутри меня будет только он.

Трепеща, я сажусь на кровати, мой голос дрожит.

— Не заставляй меня ждать на этот раз, Грейсон. Я так жажду тебя, ты мне так нужен…

Он прижимает палец к моим губам, чтобы остановить, но я так голодна, что втягиваю его в рот.

Грейсон наблюдает горящими глазами, как я провожу языком по его пальцу.

— Хочешь меня? Тогда соси, — хрипло приказывает он.

— А ты заставь, — выдыхаю я.

Он просовывает палец глубже, понуждая сосать.

— Вот так, — урчит он с мягкой улыбкой, поглаживая мой язык пальцем. — Твоё удовольствие и твои потребности принадлежат мне. Я буду владеть тобой, ублажать и сводить с ума, пока ты не потеряешь голову.

Я сосу и покусываю палец, пробуя его восхитительную кожу, и мне так горячо, что я готова рассыпаться в пепел. Медные пряди в волосах Грейсона блестят в свете ламп, он опускает голову к моему лицу, медленно разжимая губы.

Затем эти губы накрывают мои. Мой рот – его, моё дыхание – его, я откидываю голову назад и растворяюсь в самом страстном, самом восхитительном поцелуе. Зубы покусывают, языки сплетаются.

Под моими пальцами его тёплая грудь словно твёрдый бархат. Стоит только его рукам скользнуть вниз к моей попке, как меня пронзает дрожь удовольствия. Рот пульсирует от его укусов, и я прикусываю его в ответ, отдавая столь же много, сколь и беру.

Грейсон укладывает меня на мягкий матрас, затем протягивает руку между нами и проводит большим пальцем по моему лону. А когда опускается вниз по телу и целует киску, я едва могу сдержать глубоко в горле стон. Грейсон поднимает голову и смотрит на меня. Сердце отбивает дикий, бешеный ритм. Его глаза сияют, как драгоценные камни, затем он наклоняется и снова целует мою киску.

— Останови меня, если будет больно.

— Моей киске больно, — стону я, зажимая его лицо между бёдер и извиваясь от сильного наслаждения. — Моя киска болит из-за тебя.

— Всё в порядке, красавица, у меня как раз есть то, что тебе нужно. — Он вводит в меня свой длинный палец. Лоно сжимается, и я с трудом могу удержаться, чтобы не кончить.

Грейсон замечает, как мои руки сжимают простыни, что я близка к оргазму, и тогда двигается вверх и целует меня в губы, давая попробовать свой собственный вкус.

— Твой запах, когда ты так возбуждена, опьяняет. Я всегда тебя так возбуждаю?

Слышу в его словах страстное желание, его голос несёт неповторимую, нежную силу.

— Да, — тяжело выдыхаю я.

Его восхитительно горячие поцелуи сводят с ума. Грейсон касается губами моих век, и меня пронзает любовь, вожделение и непреодолимое желание.

— Мне нужно видеть твои полные жизни зелёные глаза, Мелани. Мне это нужно прямо сейчас… когда я в тебе. Только ты и я.

Грейсон лежит сверху, обнажённая кожа к обнажённой коже, и только колье, как некое его клеймо покоится между моих грудей. Он улыбается, ему это нравится. Грейсон смотрит, как я накрываю ладонями его соски, а я дразню их, один проколотый, другой нет. Мои соски твердеют. Он стонет, когда смотрит на них, и берёт один в рот, как что-то драгоценное. Сосёт так сильно, что лоно сжимается вокруг его пальца.

Я хныкаю и глажу ладонями его кожу.

— Оххх. — Протягиваю руку, ласкаю его эрекцию; на головке выступает смазка, и он твёрд как камень. — О боже, пожалуйста, — тяжело дышу я.