Unknown

Я тяжело вздыхаю и закрываю глаза, борясь с собственным желанием взять её прямо здесь и сейчас; но вместо этого останавливаю тянущуюся ко мне руку и целую. Мне хочется пробраться ей под юбку, отодвинуть трусики в сторону и скользнуть в неё пальцем. Она уже тяжело дышит и прижимается к моей шее, голова Мелани от удовольствия склоняется к моему плечу. Но она пьяна, а я зол, ревную и хочу большего, чем просто тело. Мне нужна её грёбаная душа, и я хочу, чтобы она отдала её мне, зная, кто я такой.

Чёртов дурак, она этого не сделает.

Застонав от боли, я наклоняюсь к её губам, и принцесса крепко меня целует.

Мелани бормочет моё имя, и я слышу собственный шёпот, что она была как ангел под дождём… единственная женщина, с которой я когда-либо проводил ночь, из-за которой купил дом, за которой следил лишь для того, чтобы только взглянуть краешком глаза…

По её щеке скатывается слеза, и я уничтожен. Меня потрясает нежность, с какой она льнёт ко мне, даже когда плачет.

Я прижимаюсь поцелуем к макушке Мелани и, кажется, не могу перестать целовать её волосы, и с каждой секундой во мне растёт отвращение к себе.

Остался ещё один из списка. У меня есть доказательства, чтобы прижать его к ногтю. А потом мне нужно будет просто шепнуть ей на ухо, чтобы она отдала мне то чёртово колье, которое я ей подарил, потому что я собираюсь подарить ей другое, ещё лучше, и что с помощью этого колье всё можно решить.

Я получу контроль над «Андеграундом». Буду умнее, лучше и организованнее, позабочусь о том, чтобы моя мать была в безопасности, а что касается Мелани…

Я стучу по крыше машины и опускаю перегородку, отделяющую нас от Дерека.

— Поезжай за её подругой, за её улыбчивой подругой, — говорю я с сарказмом.

Пробормотав что-то вроде протеста себе под нос, Мелани качает головой.

— Не уезжай. Я всё время думала о тебе.

— И позвони кому-нибудь из парней, — говорю я Дереку. — Нужно, чтобы ты остался с принцессой, пока кто-нибудь отвезёт меня в аэропорт. — Я поднимаю перегородку между нами и Дереком и со стоном шепчу: — Не говори так сейчас.

Мелани хватает мою руку и кладёт на вздымающиеся холмики.

— Когда я снова увижу тебя, у меня так болит грудь.

Боже. Она чертовски пьяна.

— Когда ты протрезвеешь, я кое-что тебе расскажу, и, боюсь, тебе это не понравится, — шепчу я, грубо предупреждая. — А сейчас ничего не говори.

— Грейсон…

— Я хочу рассказать тебе кое-что о себе, но не вздумай пытаться меня исправить. Меня нельзя исправить. Ты должна либо принять меня таким, как есть, либо сказать, что хочешь уйти, и я даю тебе слово, что, если ты об этом попросишь, я тебя отпущу.

Мелани замирает и начинает моргать, её голос взволнован.

— Звучит так, будто ты считаешь, что причинишь мне боль.

— Так и есть. — Я смотрю в окно и скрежещу зубами, крепче сжимая Мелани, потому что это может быть последний раз, когда я так её держу.

— Нет, это не так. То, что ты сделал для меня тогда под дождём, — самое хорошее, что кто-либо когда-либо для меня делал.

— Чёрт. Перестань, ты уже говорила это раньше, и это выводит меня из себя.

— Почему?

— Потому что люди, которые тебя окружают должны сами с радостью бросаться делать приятное. Тебе.

— Мне не нравится, когда мне делают приятное, мне нравится, когда люди чуточку плохие. Вроде тебя, — ухмыляется она.

Я смеюсь.

— Да уж, ты точно пьяна. Сама же только недавно хотела меня убить. Затем трахнуть. А теперь хочешь меня канонизировать?

— Потому что ты плохой парень, но хороший человек, и я в тебя, чёрт возьми, влю…

Я затыкаю ей рот поцелуем, потому что не могу этого вынести. Не могу вынести её искренность. И мысль о том, что она, возможно, простила меня сейчас, но не простит, когда расскажу ей, чем занимаюсь, – это то, что я не могу вынести. То, что я чувствую к ней, то, как уважаю её, люблю и восхищаюсь, то, как я хочу, чтобы она была счастлива – стало для меня слишком много значить. И меня мучают мысли от осознания того, что каждый момент, когда я с ней, она может подвергнуться риску. А я не могу ею рисковать. Она должна узнать.

И у Грейсона Кинга с ней не будет никакого будущего.

♥ ♥ ♥

Мелани уже спит, когда Дерек приводит её сердитую подружку, которая кипит от злости, и загружает чемоданы её и Мелани в багажник.

Девушка садится в машину.

— Какого хрена ты с ней сделал? — тут же указывает она на шею Мелани. — Она никогда не снимает своё драгоценное колье. Оно всегда у неё под блузкой, и сегодня тоже было на ней. Так что ты с ней сделал?

И только сейчас я это замечаю.

Мелани сняла моё колье.

У меня всё внутри переворачивается, и, с сожалением проводя пальцами по её обнажённой шее, чувствую, что тону. Но ведь я же сам хотел, чтобы она использовала его, не так ли? Я сам хотел, чтобы она его продала.

Это не должно быть так больно, это даже не должно иметь никакого значения.

— Я отвезу вас обеих в номер в лучшем и более безопасном отеле, — тихо говорю холодным, бесстрастным голосом, не сводя глаз с Мелани. — И был бы признателен, если бы ты составила ей компанию, пока я не вернусь.