Unknown

Эрин ничего не замечает, возможно, потому, что не привыкла, чтобы мужчины уклонялись от ее ухаживаний. Ее сонная улыбка и пышное тело практически идеально подходят для того, чтобы привлечь ее.

— Ты предложил мне осмотреть твою студию, — говорит Эрин, глядя на Аластора из-под длинных ресниц. — Но мы так и не обменялись номерами...

— Мне нужно в туалет, — говорю я, ускользая от них.

Мне не нужен был удар Эрин локтем по ребрам, чтобы напомнить, что она претендует на Аластора. Мне бы это не понадобилось в любом случае - я никогда не встречалась с известными и успешными людьми, и, вероятно, я недостаточно уверена в себе, чтобы справиться с этим. Не то чтобы Аластор был склонен к свиданиям.

Уверена, что для того, что ему нужно, Эрин подойдет не хуже меня, а может, и лучше. Мне нравится секс, но я не так уж хороша в нем. Я слишком легко раздражаюсь. Если парень съедает кусок пиццы, а потом пытается меня поцеловать, если он издает щелкающий звук при глотании, если заусенец царапает мою кожу, если он даже, блядь, думает о том, чтобы поцеловать мои уши, моя киска зажимается, как медвежий капкан.

Я брожу по остальным галереям, пытаясь повторить то трансцендентное чувство, которое я испытала, глядя на работы Блэквелла. Ничто другое не задевает меня так сильно, поэтому я возвращаюсь обратно, чтобы взглянуть на нее еще раз.

На маленькой табличке написано «Хрупкое эго».

Интересно, что это значит? Работы Блэквелла редко бывают самореферентными.

Я болтаю еще с парой знакомых, а затем пробираюсь в заднюю часть галереи, чтобы подышать вейпом Фрэнка.

Снова начинается дождь, легкий моросящий дождь, который едва ли увлажняет нас больше, чем обычный туман. Капельки конденсируются в тугих кудрях Фрэнка, как крошечные драгоценные камни, а дым вьется вокруг его лица с каждым выдохом, пока он не становится похож на Зевса с бородой из облаков.

— Жаль, что у меня нет фотоаппарата, — смеюсь я. — Ты сейчас выглядишь невероятно.

— Ты под кайфом, —смеется Фрэнк в ответ. — Я всю неделю выглядел дерьмово.

Парень Фрэнка порвал с ним. С тех пор он был несчастен.

— Хочешь еще? — спрашивает он, протягивая мне сигарету.

— Неа, — говорю я.

Травка сильно бьет по мне. Я уже чувствую, как это свободное тепло действует на мое тело и на мое ощущение времени. Я уже не знаю, как долго мы здесь стоим. Только бархатное платье Джоанны отяжелело от влаги.

— Некоторые из нас собираются выпить в Zam Zam, — говорит Фрэнк. — Хочешь пойти с нами?

— Мне рано на работу, — говорю я.

Воскресные утренние бранчи - это безумие. Артур не скажет мне спасибо, если я завтра опоздаю.

— Тогда до встречи, — говорит Фрэнк, прислоняясь спиной к кирпичной стене, чтобы сделать еще одну затяжку.

Я отправляюсь по усаженной деревьями улице, гадая, возвращаются ли Эрин и Шоу в его студию. Или прямо в его квартиру. Уверена, утром я узнаю все подробности.

Путь к моему дому не особенно хорошо освещен.

Бодега на углу излучает яркий свет, но густые заросли лавров, высокие дома и узкие, извилистые улочки заслоняют редкие фонари.

Мне хочется надеть наушники, но я не решаюсь, хотя, наверное, выгляжу слишком бедно для грабежа.

Вместо этого я рассматриваю фасады домов, мимо которых прохожу: ярко раскрашенные завитки и ухоженные оконные коробки уступают место облупившейся краске, ржавым перилам и покосившимся ступеням, когда я приближаюсь к своему ветхому дому.

Позади меня раздаются грубые шаги.

Краем глаза я замечаю, как какая-то большая темная масса устремляется ко мне.

Я едва успеваю повернуться, как получаю удар по затылку.

Я просыпаюсь в багажнике автомобиля.

Я поняла, что это багажник, по вибрации двигателя, запаху бензина и центробежному крену, который прижимает меня к колесу, когда машина резко поворачивает налево.

Я ничего не вижу из-за мешка на голове.

Плотная черная ткань прижимается к моему лицу, втягивая воздух в ноздри при каждом паническом вдохе. Я дико трясу головой, пытаясь сбросить его, но он застегнут на моей шее. Лента закрывает рот так плотно, что я даже не могу разодрать губы.

Руки связаны за спиной каким-то тонким пластиковым материалом - молнии? Лодыжки связаны таким же образом, колени согнуты, две точки соприкосновения стянуты вместе, так что я не могу даже пикнуть.

Поза мучительная. Пальцы рук и ног настолько онемели, что на мгновение я испугалась что они вообще больше не прикреплены.

Я не могу вдохнуть достаточно воздуха. Удушающий капот, герметичный багажник, скотч, пары бензина... Я пыхчу все быстрее и быстрее через ноздри, голова плывет. Желудок сводит, и я понимаю, что, что бы ни случилось, я не могу допустить, чтобы меня стошнило. С заклеенным ртом , я захлебнусь рвотой.

Все во мне хочет закричать, но я борюсь с этим желанием с такой же силой. Я не хочу, чтобы этот ублюдок знал, что я проснулась.

Голова раскалывается. Уверена, если бы я могла дотянуться до затылка и пощупать его, то обнаружила бы шишку размером с бейсбольный мяч.

Куда он меня везет?