Unknown

Бёдра Аарона стали двигаться быстрее, его руки дрожали от возбуждения и попыток удержаться над Спенсером, пока они ненадёжно устроились на диване. Спенсер снова потянулся к Аарону за поцелуем, и его губы начало покалывать от вибраций стонов, которые он не слышал. Больше всего Спенсеру хотелось обвить ногами талию Аарона, но это было невозможно. Аарон запаникует, если будет каким-то образом ограничен, а Спенсер не хотел, чтобы их ласки в ближайшее время заканчивались. Он открыл глаза и наблюдал за игрой эмоций на лице Аарона, который запрокинул голову и выгнул спину. Пока стеснение и ужасы Аарона сдерживал алкоголь, от свободы на его лице тело Спенсера пело. Он был так близко. Его оргазм парил на краю нирваны, в миллиметрах от зоны досягаемости. Но его удовольствие стояло на втором месте, после Аарона. Он хотел довести до экстаза Аарона, а затем мог кончить сам. Пока член Аарона пульсировал в его руке, у Спенсера сложилось представление, что много времени не понадобится. На самом деле, когда Аарон опустил голову на плечо Спенсера и будто сдался ощущениям, Спенсер подумал, что они уже совсем близко.

Затем Аарон резко поднял голову, и на его лице отразилась паника. Сердце Спенсера оборвалось. Не сейчас. Когда Спенсер положил руку на грудь Аарона и попытался вернуть его к их занятию любовью, Аарон дёрнул головой в сторону двери. Его глаза расширились, и он соскочил с дивана, чуть не ударив коленом по яйцам Спенсера.

— Что? — спросил Спенсер, бросая взгляд через спинку дивана на дверь. Ответ стал очевидным, когда Спенсер увидел в дверях своего отца. Спенсер выругался, и его сердце заболело от боли и унижения в глазах Аарона, который подтягивал свои джинсы. Бросив один взгляд на Спенсера, он протолкнулся мимо его отца и вышел из комнаты.

— Папа. Какого. Чёрта. Ты. Здесь. Делаешь? Серьёзно? — произнёс Спенсер, приподнимая бёдра, чтобы натянуть шорты обратно на свои обнажённые бёдра. — Думаешь. Ему. Не. Хватает. Проблем. Без. Твоих. Подглядываний? — он надел футболку, сталкиваясь взглядом с отцом. Спенсеру хотелось пойти к Аарону и проверить его, но в данный момент он был слишком зол на отца. Как терапевт Аарона, он должен был понимать, насколько Аарон хрупкий.

Я не знал, что вы здесь, — прожестикулировал доктор Томас, слегка нахмурившись и глядя в ту сторону, куда ушёл Аарон. — Я услышал шум. В отеле случился пожар, и они отменили конференцию, — его руки бесполезно остановились в воздухе, и он повернулся лицом к входной двери.

Он ушёл? — спросил Спенсер, догадываясь, что означало изменение направления. Доктор Томас кивнул, и сердце Спенсера сжалось, когда он схватил телефон со стола возле дивана.

[Спенсер] Пожалуйста, останься. Мы можем сходить куда-нибудь вместе.

[Аарон] Я не могу. Мне просто нужно побыть какое-то время одному.

[Спенсер] Ты выпил. Пожалуйста, не садись за руль. Возвращайся.

[Аарон] Всё в порядке. Я буду осторожен.

[Спенсер] Пожалуйста, береги себя. Я тебя люблю.

[Аарон] Ок.

Спенсер ненавидел этот ответ — «ок». Это не говорило ни о чём, кроме того, что он получил сообщение. Это не говорило о том, что он будет осторожен по пути домой, потому что Аарон получил права только в прошлом году, они выпили, и он был расстроен. Это не говорило, что он тоже любит Спенсера, или что он злится из-за того, что их застал отец Спенсера. Чёрт побери. Спрятав телефон обратно в карман, Спенсер поднял взгляд на своего отца. В комнате всё ещё стоял запах секса и пота. Он практически чувствовал кожу Аарона на своей.

Ты знаешь, какой он хрупкий. Кто ещё, чёрт возьми, будет целоваться здесь на диване? Какой-нибудь торчок остановится подрочить на диване, прежде чем украсть стерео? — бушевал Спенсер, едва ли контролируя свои жесты, дёргая руками в воздухе. Его лицо всё ещё горело от смущения. Чёрт побери, ему был двадцать один год. Разве желать небольшого уединения было слишком много?

Это были не звуки поцелуев. Это были звуки боли.

Сердце Спенсера сжалось, потому что он не знал, что у Аарона проблемы. Выражения его прекрасного лица не выдавали тревогу или боль. Судьба просто сволочь, серьёзно. Спенсер просил, чтобы кто-то увидел его, чтобы кто-то полюбил его, но не понимал, что придётся отдать взамен. Нет, это было эгоистично. Но боже, ему действительно хотелось провести день, занимаясь сексом на диване. Почему это было так чертовски сложно?