Unknown

— Слава богу, — пробормотал Аарон и сел, сложив руки на коленях. Ужасный обжигающий страх в желудке не оставлял места для еды, хоть раньше он и шутил, что Спенсер обещал его покормить после секса. Вместо того, чтобы что-то комментировать, Спенсер просто переложил полдюжины крылышек на его тарелку, а затем ещё полдюжины на свою. Спенсер так долго справлялся с его чудачествами. Он зал Аарона лучше всех, может, даже лучше матери Аарона.

Ты решил насчёт завтра? — пальцы Спенсера, испачканные липким соусом от крылышек, без труда складывали жесты, и Аарон задумался, станет ли когда-нибудь таким же умелым. Чтобы избежать ответа на вопрос, Аарон взял с тарелки крылышко и сунул один край себе в рот. Бабочки в его животе объявили войну, и через мгновение Аарон положил остальную курицу обратно. Он принял решение, но хоть на подготовку у него всё ещё был целый день, эта мысль всё равно ужасала.

— Я приду.

Спенсер выглядел так, будто сбылись все его мечты — свет в его глазах стоил того, чтобы провести несколько часов с доктором Томасом и, возможно, со своей матерью, в окружении тысяч людей. Он потеряется в море человечности, пока Спенсер на сцене будет жать руку ректору колледжа. По загривку Аарона стекал пот каждый раз, когда он представлял эту сцену. Боже, он даже не пошёл бы на свой собственный выпускной, но ради Спенсера...

Ты сегодня останешься или…? — Спенсер был полон надежды, но это всего чуть-чуть выходило за его рамки. Ему понадобится одна из таблеток, которые он прятал на дне неиспользуемого ящика с барахлом, куда у его матери не было причин заглядывать. Аарон положил их туда, когда доктор Томас полностью снял его с лекарств. Там оставалось всего пару штук, и Аарон использовал их при настоящей необходимости — например, когда нужно было заснуть в ночь перед выпускным Спенсера, или не заистерить на виду у тысяч людей, которые будут на него пялиться.

Должно быть, так чувствуют себя животные в зоопарке. Но Аарон только что согласился пойти, так что возьмёт себя в руки и будет мужчиной.

Он должен был.

***

— Ты в порядке? — спросила мать Аарона в тридцать второй раз с тех пор, как пришла будить его тем утром. Он вёл мысленный подсчёт в голове, чтобы отвлечь свой мозг от нескольких следующих шагов. Доктор Томас давно научил его визуализировать предстоящую ситуацию и представлять, как он её проходит. Он видел несколько разных вещей, когда осмеливался представить в мыслях выпускной. Во-первых, Аарон видел, как кто-то толкает его, и он падает, разрушая один из самых важных дней в жизни Спенсера. Во-вторых, он видел, как человек со шрамом выходит из толпы и хватает его. В-третьих, он видел, как человек, который перерезал горло Джульетте, оттягивает голову Спенсера назад, за его красивые кудри, и изящный изгиб его шеи дёргается, когда по нему проходит лезвие.

Аарон добрался в ванной в своей комнате как раз вовремя, чтобы вырвать.

— Тебе не обязательно это делать, сладкий. Он поймёт, — сказала его мама, стоя в дверном проёме ванной с полотенцем в руках. Чёрная махровая ткань, которая резко контрастировала с её белыми костяшками, поцарапала кожу Аарона, когда она протянула полотенце ему.

— Он терпит столько дерьма, просто чтобы быть со мной, мам. Меньшее, что я могу сделать, это пойти на его чёртов выпускной, — пробормотал он и смочил один край полотенца. Холодная вода помогала успокоить вьющихся в его желудке змей, которые явно съели всех бабочек.

— Аарон, Спенсер любит тебя. Если ты не придёшь на его выпускной, он поймёт, — она забрала у него полотенце и бросила в корзину для белья у двери. Аарон повис возле раковины, хватаясь руками за маленькую тумбочку. Он должен был пойти, но более того, он хотел пойти. Уже пару лет они бок о бок боролись с батальонами профессоров и обстрелами домашних заданий, чтобы Спенсер мог всё превозмочь и выиграть войну. Он ни за что не пропустит победный танец Спенсера.

Аарон кивнул на картину над раковиной, и его мать приняла это как знак удалиться. Не оставляя место для споров, за ужином прошлым вечером она сообщила Аарону, что будет рядом с ним, наблюдать за выпускным Спенсера. Доктор Томас подозревал это и купил четыре билета на данное событие — один для себя, один для Аарона, один для матери Аарона, Мишель, и один для тёти Спенсера, Нелл. Три года, которые они со Спенсером встречаются, Аарону удавалось избегать знакомства с тётей Нелл. Он не столько боялся встречи с новым человеком, сколько ужасался того, что не понравится Нелл, а эта женщина занимала почётное место в жизни Спенсера.