Unknown

[Клэр] Его отец умер около года назад, когда Кейдену было шесть месяцев. Рак.

[Спенсер] О боже, мне очень жаль. А Кейден?

[Клэр] Никаких симптомов, по крайней мере пока. Мы надеемся.

Больше никаких сообщений не было, и Спенсер пытался осмыслить бомбу, которую она только что на него сбросила, и к его лицу и шее прилил жар. У других людей имелись более значительные проблемы, чем мысли о том, поцелует ли их парень — которого ужасает секс — кого-то другого. Споры в его голове были на грани абсурда. Конечно же, у Аарона ничего не было с тем парнем. Если у него появились чувства, они с этим разберутся. В жизни Спенсера сейчас было два приоритета — помочь Аарону пройти через суд и вовремя запустить программное обеспечение. Всё остальное было просто шумом.

Приняв решение, он открыл свою почту и вбил в строку получателя имя Эрика.

Кому: Эрик Стэнсел

От кого: Спенсер Томас

Тема: Отгул по личным обстоятельствам

Эрик,

Знаю, сейчас не лучшее время, и я извиняюсь за это, но у меня экстренные семейные обстоятельства. Сьюзан из отдела кадров сказала, что у меня накопилось пять дней отгула, включая больничный, и я хотел бы узнать, могу ли взять их с 9 по 13 декабря. Мы установили виртуальную сеть, чтобы удалённо управлять рабочими компьютерами, так что я могу всё проверять по вечерам. И ещё я установил на свой телефон корпоративную электронную почту.

Спасибо,

Спенсер

Спенсер Томас

Технический руководитель по слиянию

"Вояджер Технолоджис"

Опережая события, по одной технологии за раз.

***

В те выходные Спенсер поехал к своему отцу, хотя на следующей неделе предстояло работать всего три дня, и День благодарения он проведёт в пригороде. У парня болело сердце, пока он сидел на приёме между своим отцом и Аароном, пока Аарон снова и снова проговаривал то, что его оставили умирать на полу рядом с Джульеттой. Они планировали поработать над чем-то другим, но Аарон резко отказался рассказывать это в присутствии Спенсера.

— Аарон. Я. Всё. Равно. Услышу. Это. В. Суде, — произнёс Спенсер в тот вечер, убирая после ужина свою тарелку со стола в раковину. Когда он повернулся, чтобы забрать тарелку Аарона, тот уставился на него, осколки его тарелки были разбросаны по деревянному полу как конфетти. Лицо Аарона было перекошено ужасом, несмотря на лекарства, которые его отец уговорил принять Аарона перед началом приёма. Боже, Спенсер ненавидел смотреть на страдания Аарона, которого охватывало действие лекарств.

— Что? — спросил Спенсер, опускаясь на колени, чтобы собрать кусочки курицы, которые Аарон гонял по своей тарелке, но так и не съел за время ужина.

Я не хочу, чтобы ты был там. Не приходи в суд, — прожестикулировал Аарон, двигая руками медленно и осторожно, чтобы не возникло вопросов о том, что он имеет в виду.

О чём ты? Конечно, я приду на суд. Начальник уже одобрил мне отгул, — Спенсер уставился на Аарона. — Я не позволю тебе проходить это одному.

— Почему нет? Ты уехал. Я всё прохожу один, — губы Аарона двигались, пока он жестикулировал, делая так, как обычно делал Спенсер, разговаривая и жестикулируя одновременно. В другой раз Спенсер мог бы быть тронут, что Аарону стал так комфортен язык жестов. Однако, в тот момент сила слов Аарона воткнула нож глубоко в его сердце.

Я стараюсь построить для нас будущее.

А что, если ты строишь только своё будущее, и нет никаких нас?

Спенсер не знал, в лекарствах ли дело, или Аарон действительно так думает, но у него перехватило дыхание от боли. Он перестал собирать осколки тарелки и поднял взгляд на Аарона, который возвышался над ним. Беспомощность висела камнем у него на душе, и Спенсеру пришлось вспоминать, как дышать.