Unknown

«Господи, как жарко», — подумал я, увеличивая поток воздуха, когда послеполуденное солнце обжигало меня со всех сторон. Пытаясь выглядеть хорошо перед Ридом, я надел рубашку с наглаженными брюками, но сейчас в такой одежде было душно, и я расстегнул воротник, наконец, в состоянии дышать. Я был более чем готов надеть потертые джинсы и чертову футболку. Когда я подъехал к своему району, зазвучала песня «Укус любви» Дефа Леппарда, и я прибавил громкость, подпевая. Боже, слова припева были настолько актуальны прямо сейчас. Любовь причиняет боль и ставит тебя на колени, не так ли? Когда я добрался до своего дома, я уже пел высокие ноты, и тут мой голос дрогнул при виде открывшегося передо мной зрелища.

На моем крыльце сидел Рид.

Я закрыл рот и выключил радио. «Ну черт бы меня побрал».

Увидев, что я въезжаю, он встал, отряхивая шорты. Я не думал, что когда-либо видел его таким непринужденным, но белая майка, шорты и шлепки определенно делали его таким. Черт возьми, он был великолепен, независимо от того, что бы на нем не было надето. Или не надето. «Не думай об этом, черт возьми». Я вышел из машины, не снимая солнцезащитных очков, не желая, чтобы он прочел слишком много в моем взгляде, потому что я не был уверен, что он увидит. Тоску? Желание? Боль? Сочетание всех трех?

— Привет, — сказал я, когда подошел к нему, стараясь не акцентировать на себе внимание, когда остановился перед ним и оценил его настроение. — Скучал сегодня по твоему уроку. Ты заразный?

— Какой я?

— В объявлении на двери говорилось, что ты болен.

— О. Я солгал. У меня день психического здоровья, — наклонив голову к двери, он спросил: — Мы можем поговорить?

— Конечно.

Он последовал за мной внутрь, и я пытался заставить свои руки не дрожать, но, черт возьми, я нервничал. Я не знал, хорошо ли, что он здесь, или этот визит не приведет ни к чему хорошему, но я предпочел бы не думать об этом. Когда мы вошли в гостиную, я бросил ключи на развлекательный центр, а когда обернулся, Рид оглядел меня.

— Ты выглядишь, — казалось, он с трудом подыскивал слово, — отлично.

— Спасибо, — удивленно сказал я, но старался не придавать особого значения тому факту, что он заметил, во что я одет, или тому, что, по его мнению, я выглядел «отлично». — Вообще-то, здесь немного жарковато, так что я собираюсь переодеться во что-нибудь более удобное. Можешь дать мне минуту?

— Окей, — он стоял посреди гостиной, не делая ни малейшего движения, чтобы сесть, поэтому я жестом показал вокруг.

— Чувствуй себя как дома. Располагайся.

Я быстро переоделся, а когда вернулся, дверь, ведущая на заднее крыльцо, была открыта, и я наполнил пару стаканов холодной водой, прежде чем присоединиться к Риду. Без солнечного света и с включенными вентиляторами было не так уж плохо, и я был рад, что он решил прийти сюда. Внутри было слишком тесно.

      — Спасибо, — сказал он, принимая предложенный стакан.

Я уселся в одно из садовых кресел напротив него, поставил стакан на стол и стал ждать, когда он сделает первый шаг.

— Спасибо, что не захлопнул дверь у меня перед носом. Я бы не стал винить тебя, если бы ты это сделал.

— Хлопать дверьми не в моем стиле.

— Нет, конечно, нет, — он поерзал в кресле, скрестил лодыжки, а потом опять выпрямил их. — Олли, я хочу извиниться за свое поведение. Сказать, что я был шокирован, было бы преуменьшением года, и я ужасно отреагировал. Я знаю, что, возможно, сказал тебе что-то обидное, и мне очень жаль, — он сцепил пальцы на коленях. — Я вел себя как придурок. Не только с тобой, но и со всеми. Я больше не хочу быть таким.

— Я бы сказал, что это первый шаг к выздоровлению.

— Я не собираюсь убегать или нервничать, — легкая улыбка тронула его губы. — Ну... я все еще могу волноваться, не знаю. Но я хочу понять.

Я мог читать между строк: он хотел понять меня. Может, даже нас. Если он не слышал, как колотится мое сердце, я был бы очень удивлен.

— Хорошо, — выдавил я. — Я принимаю твои извинения.

— Хорошо. Это очень хорошо, — его плечи опустились от облегчения.

Мы погрузились в тишину, и только жужжание вентиляторов и отдаленные крики и смех детей, играющих по соседству, заполняли пространство между нами. Я знал, что его мысли заняты чем-то другим, но я был рад сидеть с ним так долго, сколько ему было нужно.

— Могу я задать тебе вопрос?

— Ты можешь задать мне много вопросов.

— Меня тянуло к тебе, потому что ты был мне знаком. Так сказала моя мама.

— Ты говорил мне то же самое.

— Я так говорил?

Я кивнул.

— Но, — он сморщил лоб. — Я не совсем понимаю. Как может кто-то, кого я никогда не встречал, быть знакомым?

— Ну, мы виделись у Джо.

— И это все? Мы были знакомы, потому что я проходил мимо тебя каждое утро, чтобы выпить кофе?

— Это и, ты знаешь, что мы вытаскивали тебя из разбитой машины. После аварии ты был достаточно вменяемым, чтобы помнить меня.

— Ох. Я понимаю, — Рид откинулся на спинку стула. Он барабанил пальцами по подлокотнику. — Надеюсь, я поблагодарил тебя за это? За то, что ты спас меня в тот день.