Unknown

В простой коричневой куртке и очках Бадди Холли он немного похож на профессора. Его выдает только стрижка — слишком свежая, слишком короткая и слишком президентская. Наш мальчик Хоукс амбициозен. Это стрижка человека, который очень хочет своего повышения.

Он был вежлив с Марой, когда брал у нее интервью. А это значит, что мне не придется выслеживать его в нерабочее время. По крайней мере, пока нет.

Я выхожу в вестибюль и направляюсь к нему.

- Офицер Хоукс.

- Мистер. Блэквелл.

Он протягивает руку для пожатия.

Иногда я не пожимаю руки, иногда пожимаю. Это зависит от того, какую реакцию я хочу вызвать.

В данном случае я беру протянутую руку. Встряска Хоука сильная, почти агрессивная. Он пристально смотрит на меня сквозь прозрачные линзы своих очков.

Я сохраняю выражение лица спокойным и расслабленным. Я уже показывал Хоуксу зубы, когда он запер Мару в комнате для допросов. Сегодня я весь из вежливости.

- Мы можем поговорить здесь», — говорю я, ведя его в конференц-зал на первом этаже. Я не собираюсь позволять Хоуксу проникать глубже в здание.

— Мара тоже здесь? — любезно спрашивает Хоукс.

- У нее студия на четвертом этаже.

Это не совсем ответ, что также отмечает Хоукс, его глаза слегка метнулись к потолку, прежде чем снова остановиться на моем лице.

— Я слышал, что она теперь живет с тобой.

- Это верно.

— Как долго вы встречаетесь?

- Трудно установить временные рамки для этих вещей. Вы знаете, насколько нематериальными могут быть отношения. Мир искусства тесен. Мы уже какое-то время находимся в одном круге, вращаясь вокруг друг друга.

Я уклоняюсь намеренно. Я не говорю ничего, что можно было бы опровергнуть или доказать. Хоукс тоже это замечает, но меня это не волнует. Я хочу его разозлить. Я хочу подтолкнуть его раскрыть свои карты.

Я указываю на стол в конференц-зале с ассортиментом современных стульев середины века, намеренно разрозненных. Хоукс садится прямо напротив меня.

Он не делает заметок, но я не сомневаюсь, что он запомнит все, что я говорю, и, возможно, потом запишет это.

- Вы когда-нибудь встречали Эрин Уолстром? — спрашивает Хоукс.

- Один или два раза. Как я уже сказал, это островная индустрия. Я уверен, что мы посещали одни и те же вечеринки и мероприятия.

- Вы когда-нибудь видели Эрин с Аластором Шоу?

- Да. Я видел, как они разговаривали ночью в Оазисе.

- Шоу сказал, что они с Эрин занимались сексом на лестнице.

Я пожимаю плечами. — Меня при этом не было.

- Вы видели, как они вместе покинули галерею?

- Нет.

— Вы вообще видели, как Шоу уходил?

- Нет.

— Когда вы видели его в последний раз?

- Не имею представления. В этих вещах больше вина, чем искусства.

— Вы видели там Мару?

Я колеблюсь долю секунды, отвлекаясь на яркий образ того момента, когда я впервые увидел ее. Я вижу, как вино брызжет на ее платье, впитывается в хлопок, темный, как кровь.

- Да? – подсказывает мне Хоукс, наклоняясь вперед, его голубые глаза проницательны за очками.

- Да, я видел ее. Лишь на мгновение, рано ночью.

— Но вы не видели, как она ушла.

- Нет.

Хоукс позволяет тишине повиснуть между нами. Это старая техника, призванная побудить меня дополнить свое заявление. Чтобы заставить меня болтать.

Я держу рот на замке. Улыбаюсь Хоуксу. Жду с таким же терпением.

Хоукс меняет тактику.

- Как давно вы знаете Аластора Шоу?

- Мы вместе ходили в художественную школу.

- Действительно.

Он этого не знал. Неряшливый, ужасный офицер.

Я могу сказать, что он раздражен этим упущением — краска поднимается от воротника его рубашки.

- Сирена назвала вас соперниками, — говорит Хоукс.

- Сирена любит раздувать драму.

- Вы не соперники?

- Я не верю в соперничество — я соревнуюсь только с самим собой.

— Вы бы назвали себя друзьями?

- Не особенно.

- Просто еще один знакомый.

- Это верно.

Хоуксу надоели эти вежливые ответы. Он всасывает немного воздуха сквозь зубы.

- Я удивлен, что вы согласились встретиться со мной без присутствия вашего адвоката. Вы были непреклонны в том, чтобы любое общение с Марой происходило через вашего адвоката.

- Я все еще здесь. После нападения полиция отнеслась к ней неуважительно.

- Это был не мой отдел.

- Мне плевать, кто это был. Больше этого не повторится.

— Но вас не беспокоит, что вас… не уважают.

— Я уверен, что вы знаете лучше.

Я улыбаюсь офицеру Хоуксу. Он не улыбается в ответ.

— Где вы были вечером второго ноября? — резко спрашивает он.

- Не имею представления. Вы помните, где вы были случайными вечерами в прошлые недели?

— Вы ведете календарь?

- Нет.

— А ваш секретарь?

- Нет.

Это верно. Я не разрешаю Дженис вести запись моих встреч. Соня запоминает мое расписание, но уж точно не стала бы читать его Хоуксу.

- Вы знаете женщину по имени Мэдди Уокер?

- Нет.

Хоукс достает фотографию из внутреннего нагрудного кармана своей спортивной куртки. Он пододвигает его через стол ко мне.